Действие второе
В зале появилась новая мебель - судейское кресло с высокой спинкой для Адама и два кресла по бокам для Иосифа и Лилит.
В зале никого нет. Из кельи Лилит доносится детский плач, он резко прекращается, как будто ребенка накрыли подушкой. Тишина.
Из своей комнаты выходит живой и невредимый Иосиф, некоторое время спустя из своей кельи появляется Император.
ИОСИФ. Доброе утро.
ИМПЕРАТОР. Доброе утро, ИОСИФ. Как спалось на новом месте?
ИОСИФ. Хорошо спалось. Я вчера выпил лишнего, наговорил тоже лишнего. Я приношу свои извинения. Такое больше не повторится. Я приношу свои извинения.
ИМПЕРАТОР. Какие пустяки, Иосиф, друг мой! Мужчины немного выпили, мужчины немного поговорили - это же и есть жизнь! А вот извиняться - это недостойно мужчины. Никогда и ни перед кем не извиняться - вот мое правило. Забудем твои извинения, как шутку дурного тона. Все! Единственное - не вздумай извиняться перед Адамом и Лилит. Не поймут, не оценят - не те люди. Это очень, между нами, неинтеллигентные существа. Они же были первые, университетов не кончали. Но ты был прелестно естественен - и это главное. Будь таким и дальше.
ИОСИФ. Благодарю вас.
ИМПЕРАТОР. Вчера мы были на "ты".
ИОСИФ. Да, действительно... Вот вчера, в самом конце... Я плохо помню... Перед тем, как я к себе ушел...
ИМПЕРАТОР. Это был Амур.
ИОСИФ. Кто?
ИМПЕРАТОР. Амур, бог любви. Он тебя убил. По просьбе Лилит. Было больно?
ИОСИФ. Очень. Очень больно.
ИМПЕРАТОР. Не бойся, больше он не появится.
ИОСИФ. Вы... простите, ты сказал, что он меня убил... Это... шутка
ИМПЕРАТОР. Ничего себе шуточки! Он никогда не шутит и бьет наверняка.
ИОСИФ. Ты шутишь. Я же живой.
ИМПЕРАТОР. У нас очень целебные ночи. Я лично, вот этой вот рукой два раза убил Лилит и один раз Адама. Два раза Адам убивал меня, но, как видишь, я жив и здоров, равно как и ты. Ночь все списывает.
ИОСИФ. Плохо понимаю тебя. Ты был мертв?
ИМПЕРАТОР. Телом. Брось переживать. Ну неужели ты думаешь, что Адам сильнее меня в драке? Да он мужлан! Я подставился специально, чтобы самому прочувствовать все это. Лилит вызвала Амура, он тебя убил, у него профессия такая - убивать. Смерть исцеляет человека лучше сотни лекарей. Да ты же слышал - "О мертвых либо ничего, либо только хорошее"! Теперь в тебе только хорошее! Теперь ты нас всех любишь! Адама, меня, Лилит! Но всех больше - Лилит. Она же Амура вызвала. Он и всадил тебе, не пожалел, дубина языческая. Скажи честно, любишь Лилит?
ИОСИФ. Это мое личное дело.
ИМПЕРАТОР. О! Попал в точку! Бедная дурочка Лилит.
ИОСИФ. Не смей говорить о ней таким тоном.
ИМПЕРАТОР. Амур явно перестарался, ты стал слишком серьезен. Молчу. Чего же ты ждешь, она твоя. Ты первый, у вас любовь, а мы с Адамом следующие. Иди же!
ИОСИФ (хватает Императора за грудки). Перестань! Замолчи!
ИМПЕРАТОР (падает на колени). Не надо! Не надо. Боюсь. Пощади меня, о храбрый Иосиф!
Из кельи Лилит вновь доносится надсадный крик ребенка.
ИОСИФ. Кто-то плачет.
ИМПЕРАТОР. Мм, дура! (Стучит в дверь кельи Лилит.) Лилит. Лилит.
Дверь распахивается, на пороге появляется Лилит.
ЛИЛИТ. Миленький, выручай, миленький, последний раз! Клянусь тебе, больше никогда!
Вновь раздается плач ребенка, Лилит бросается в келью, ребенок замолкает. Из своей кельи выходит Адам.
АДАМ. Что случилось? Доброе утро всем. Как прошла ночь, Иосиф?
ИОСИФ. Доброе утро. Ночь прошла хорошо, снились странные сны.
АДАМ. Это нормально, на новом месте всегда так. Кто-то сейчас кричал?
ИМПЕРАТОР. Тебе послышалось.
АДАМ. Я слышал крик младенца. Это у тебя, Иосиф?
ИОСИФ. У меня нет детей.
Слышен детский плач.
АДАМ. Старая сука! (Вбегает в келью Лилит. Слышны крики Лилит "Нет! Нет!")
Император хватает Иосифа, не пуская его к Лилит.
ИОСИФ. Пусти меня! Пусти! Не смей трогать еT! Лилит, я здесь!
ИМПЕРАТОР. Тише, дурень! Не лезь! Не твое дело!
Адам выходит, держа младенца без признаков жизни, идет к Трубе, открывает дверцу и выкидывает тело в Трубу.
АДАМ. Старая сука. (Уходит к себе.)
ИОСИФ. За что он его?
ИМПЕРАТОР. Да ни за что, так просто.
ИОСИФ. Куда он его выкинул?
ИМПЕРАТОР. Отправил попутешествовать. Ребенок увидит миры, правда, ничего в них не понимая.
ИОСИФ. Он был мертв?
ИМПЕРАТОР. Не мертвей тебя. Мертвый, живой - не вижу разницы. Кстати, в Египте так называли рабов: мTртвый-живой. Через черточку. ВесTленькое начало дня.
Император уходит к себе. Некоторое время спустя появляется плачущая Лилит и бросается на грудь Иосифу.
ИОСИФ. Здравствуй, Лилит.
ЛИЛИТ (сквозь слезы). ... он не может понять... он не хочет понять меня... Я же не глиняная баба, я живая женщина... Мне иногда хочется быть такой же, как все - любить, быть любимой, иметь детей... Мне так мало надо, ну что Он меня мучает? Господи, за что Ты меня мучаешь? Ну их так много у Тебя, этих маленьких куколок в твоем муравейнике... Что плохого, если я возьму себе одного, самого ненужного, самого незаметного, слабого, мягкого, тычущегося, они же все равно приходят к Тебе тысячами... Их же не убудет у Тебя, эти самки нарожают новых, любая пьянчужка, любая мокрохвостка мечет их, как икру, и только я, я, я - первая женщина Вселенной, я ниже их всех, ниже любой публичной лягушки... Они недостойны этого, они убоги в своих желаниях... Как мне плохо каждый раз, Господи... как мне плохо... Никому я не нужна. Никому я не нужна.
ИОСИФ. Я люблю тебя. Я люблю тебя, ЛИЛИТ.
ЛИЛИТ. А, это ты, ИОСИФ... Я тебя не узнала. Долго жить будешь. Ты не любишь, ты хочешь меня. Я позвала Амура - и ты захотел меня. А не позвала бы - тебя сейчас тошнило бы от моих прикосновений... Когда любят, не желают. Когда любят, убить готовы, чтобы не возжелать. Эта такая ловушечка для дурачков, желание... Если любишь, убей меня, а, Иосиф? Дай мне хоть один день отдохнуть, поспать мертвым сном. Давно я не высыпалась. Только чур - не больно! Незаметно и не больно, чтобы я даже и не знала, когда ты это сделаешь... Идем ко мне, у меня спрятан кинжал, острый-острый. Быстрее, пока нам не помешали! Иди же, иди!
Лилит уводит Иосифа к себе. Некоторое время в зале пусто. Из кельи Иосифа доносится крик: "Лаврентий! Лаврентий! Где ты, Лаврентий?" Оттуда появляется Сталин, в сером френче, брюках, и старческой походкой тычется во все углы.
СТАЛИН. Лаврентий, Лаврентий... Брось свои шуточки... Где вы все попрятались? Лаврентий, где ты? (Подходит к келье Адама, открывает дверь. На пороге появляется АДАМ.) Это ты, Лаврентий? А где остальные? Вы что, издеваетесь надо мной? (Адам молча разглядывает Сталина.) Кто ты такой, что ты здесь делаешь?
АДАМ. Приветствую тебя, сын мой. С прибытием тебя.
СТАЛИН. Какой я тебе сын? Обезумели тут все от пьянства? Есть здесь кто-нибудь трезвый? Лаврентий, ты мне за все ответишь. Распустил своих мерзавцев, скотина! (Идет к двери Императора. Император появляется на пороге.) Где Лаврентий?
ИМПЕРАТОР. Лаврентий, ты где? Лаврентий! Ку-ку, папаша, нету его. Ты сам то кто ему будешь?
СТАЛИН. Сплю я, что ли? (Щиплет себя, пытается потом ущипнуть Императора.) Ты кто?
ИМПЕРАТОР. Я - Император! Только без фамильярностей, я этого не переношу.
СТАЛИН. Наполеон?
ИМПЕРАТОР. А других ты и не знаешь? Серый ты, папаша, как твой мундир.
СТАЛИН (указывает на Адама). А этот кто?
ИМПЕРАТОР. О-о-о, это Адам! Знаешь что-нибудь про Адама? Смешной старичок, ни хрена не знает. А ведь такие надежды подавал...
АДАМ. Что время делает с человеком, скажи, Император, а? Время - это Его самая смешная и страшная шутка. Божественная фантазия... (Уходит к себе.)
ИМПЕРАТОР. Каким ты был, Иосиф, таким ты и остался. Медленно доходит.
СТАЛИН. Император и Адам... Могу я видеть главного врача?
ИМПЕРАТОР. Главный лекарь - это время, но здесь оно напрочь отсутствует. Лечимся вином, женщинами, снами, драками - чем придется. Что закажете - вино? женщину? драку?
СТАЛИН. Здесь есть медицинская сестра? Я хочу еT видеть.
ИМПЕРАТОР. Желаете лицезреть голую сестру милосердия? Это скромно, это мне нравится. Я понимаю - возраст. Постучи вон в ту дверь (указывает на келью Лилит) и заходи.
СТАЛИН (стучит в дверь). Товарищ медсестра! Товарищ медсестра!
ГОЛОС ЛИЛИТ. Я не одна.
ИМПЕРАТОР. Она сейчас освободится, у нее пациент. Посиди, дорогой.
Сталин садится на стул. Выходит Иосиф, с недоумением смотрит на Сталина. Император наблюдает их встречу с видимым удовольствием.
ИОСИФ. Здравствуйте, отец. (Сталин молча пытается зайти к ЛИЛИТ. Иосиф загораживает ему дорогу.) Зачем вам туда? Что вам там делать?
СТАЛИН. Пустите меня. Мне нужна сестра милосердия.
ИОСИФ. Нечего тебе там делать!
СТАЛИН. Пустите меня.
ИМПЕРАТОР. Пропусти старого, у него тоже могут быть желания.
СТАЛИН. Пустите меня.
ГОЛОС ЛИЛИТ. Кто там? (Появляется в дверях.) Ой, новенький! Иосиф, мне не нужен сторо%20>ЛИЛИТ. Маслом по сердцу! Проходи, отец, раздевайся до пояса. (Сталин заходит внутрь.) Снизу. Не хмурься, дурачок. (Целует Иосифа и закрывает дверь.)
Взбешенный Иосиф кидается в свою келью. Раздаются крики Сталина: "Помогите! Что ты делаешь, мерзавка?! Помогите же!" Полуодетый Сталин вываливается из кельи Лилит. Она, смеющаяся, появляется следом.
СТАЛИН. Тьфу, мерзавка! Это тебя Лаврентий подставил? Сгною обоих! Тьфу на тебя!
ЛИЛИТ. Дедушка, а не голубой ли ты часом? (Давится от смеха.) Первый раз такого дурака вижу!
СТАЛИН. Что вы тут из меня идиота делаете?! Вы что, не знаете, кто я такой?! Вы не знаете, кто я?! Кто я! Кто я!
На крики беснующегося Сталина выходят Адам и Иосиф.
Кто я?! Кто я!! (Обессилевший, садится на стул; ему дурно.)
ИМПЕРАТОР (указывает на Сталина). Иосиф, а ведь этот старик - это ты.
ИОСИФ. Шутишь.
АДАМ. Он не шутит.
ЛИЛИТ. Не ожидала такого от нашего Иосифа прекрасного - праведником стал, святее папы римского. Дед, ты упускаешь свой единственный шанс - вкусить между жизнью и смертью лучшую женщину мира!
ИМПЕРАТОР. Смотри, Иосиф, его рука сухая! И бьюсь об заклад - на ноге срослись два пальца. Чертово копыто!
СТАЛИН. Кто вы? Что вам от меня надо?
АДАМ (Сталину). Ты хоть понял, куда попал?
ИОСИФ. Это я? Я буду таким? Адам, это я?
АДАМ. Ты. Но таким ты уже не станешь. Время остановилось.
СТАЛИН. Я... я... я... я умер...
АДАМ. Да.
СТАЛИН. Когда?
АДАМ. Вчера ночью. Под утро.
СТАЛИН (указывает на Иосифа). И это тоже я?
АДАМ. Ты.
СТАЛИН (подходит к Иосифу). Я... действительно, я... только молодой... (Касается лица Иосифа.) Бедный ИОСИФ... Еще молодой и еще счастливый... (Адаму.) Значит, меня не обманывали?
АДАМ. Не обманывали.
СТАЛИН. И вы Адам?
АДАМ. Да. (Сталин встает на колени и целует руку Адама.) Встань с колен, сын мой. Мы равны с тобой.
СТАЛИН. А это? (Указывает на Лилит.) Это в самом деле...
АДАМ. ЛИЛИТ.
СТАЛИН. Вот она какая.
ИМПЕРАТОР. А я - Император!
ЛИЛИТ. Пойду оденусь, а то такие почести, а я в неглиже... (Уходит к себе.)
ИМПЕРАТОР. А я - Император!
СТАЛИН (не обращая внимания на Императора). А это все? (Обводит рукой.) Это ад?
ИМПЕРАТОР. Ну что вы!
АДАМ. Нет.
СТАЛИН. На рай я не надеюсь.
ИМПЕРАТОР. Ну что вы!
АДАМ. Далеко не рай.
СТАЛИН. Чистилище?
ИМПЕРАТОР. Т-с-с, не надо так громко! Мы предпочитаем не употреблять этого слова, от него пахнет чем-то хирургическим. Мы говорим - пургаториум! Или - таможня. Позвольте представиться - Император! Служитель пургаториума, сокращенно мытарь!
СТАЛИН (указывает на Иосифа). Для чего он здесь?
АДАМ. Это судья.
ИОСИФ. Я буду судить его?
АДАМ. Ты будешь судить себя.
ИМПЕРАТОР. Это нетрудно, помню, я себя осудил на смертные муки секунд за двадцать. Я у меня даже не пикнул.
СТАЛИН. Странно все это. Я думал, что смерть есть, а еT нет.
АДАМ. Смерти нет.
СТАЛИН. А что сейчас будет?
ИМПЕРАТОР. Немного помытарим тебя, даром хлеба и нам не дают.
СТАЛИН. Я готов.
АДАМ. Мы должны переодеться. Это недолго.
ИМПЕРАТОР. И не вздумайте организовать побег, ироды Царя небесного. У нас самые длинные руки, из под земли достаем. (Пугает Иосифа.) Ууу!
Адам и Император уходят в свои кельи.
СТАЛИН. Как ты похож на моего Якова.
ИОСИФ. Якова? Какого Якова?
СТАЛИН. Моего первенца звали Яковом.
ИОСИФ. Что с ним стало?
СТАЛИН. Убили Якова злые люди... Не ожидал я, что смерть так интересна...
ИОСИФ. Что сейчас будет с нами?
СТАЛИН. Не знаю. Давно ты здесь?
ИОСИФ. Сутки.
СТАЛИН. Что это было, эти сутки?
ИОСИФ. Вначале они устроили пир в мою честь, потом меня убили, ночью были сны. Потом утро и ты.
СТАЛИН. И я... А сны? Про что были сны?
ИОСИФ. Страшные сны. Про меня, про тебя, я тебя сразу узнал - человек из моих снов. Скажи, зачем ты так жил?
СТАЛИН. Так получилось... Мне не из чего было выбирать... Кажется, они идут. Не позволяй им... Идут.
Роскошно одетый Император выходит с жезлом, стучит в пол и провозглашает: "Адам!" Адам в богоподобном одеянии входит и садится в кресло. Император вновь провозглашает: "Лилит!" Появляется Лилит и садится на свое место.
ИМПЕРАТОР. Иосиф, сын Виссариона! (Иосиф садится в кресло судьи.)
АДАМ (Сталину). Слушаем тебя, человек.
СТАЛИН. О чем я должен говорить?
АДАМ. О себе.
СТАЛИН. Я должен судить себя?
ИМПЕРАТОР. Попробуй, если получится. Будешь первым, кому это удалось.
СТАЛИН. Я был всю свою жизнь очень гордым человеком... Во мне было много достоинств, но гордыня превышала все. Она была основой моей жизни... Когда я это понял, было поздно, и я смирился с ней... Последние годы я был узником самого себя и не видел радости в своем существовании... Все.
ИМПЕРАТОР. Не густо.
ЛИЛИТ. Ты радовался, нарушая заповеди?
СТАЛИН. Это была угрюмая радость.
ЛИЛИТ. Ну хоть какая-то, но была. У меня нет больше вопросов.
АДАМ. Иосиф.
ИОСИФ. Я не хотел, чтобы он стал таким. Я не понимаю, как это получилось.
СТАЛИН. Лжешь. Лжешь перед самим собой и перед нами. Адам, он врет, он все понимал еще тогда, я-то помню! Это я должен спросить его - зачем он меня таким сделал?! Я проклинал себя молодого, проклинал свою злобу, свою мстительность, свою скупость! Я остался один, совсем один - некому было сказать мне: "Бедный Иосиф!" Кто загнал меня в этот угол?! Только ты! Я стар и умнее тебя. Ты молод и глуп. Из твоей бараньей глупости проросли все мои беды. Это он должен стоять здесь! Он, он! Я его детище, а детище за отца не отвечает!
ЛИЛИТ. Вот это уже интереснее! А то - виноват! виноват! исправлюсь! Дудки! За всю свою долгую жизнь - я не хочу уточнять свой возраст - я ни разу не видела истинно раскаявшегося. И правильно! Жизнь прожита! Чего жалеть! Все эти раскаяния - только из страха. (Сталину.) Чего ты боишься, человече?! Врежь этому сопляку как следует, он первый испортил твою жизнь!
АДАМ. Лилит, Лилит, не увлекайся!
ИМПЕРАТОР (Иосифу). А ты что тут блеешь, как безропотная овца?! Дай этому старому козлу по рогам! Здесь ты судья, а он никто, и звать его никак! Начали по новой! (Хлопает в ладоши.)
ИОСИФ. Я не могу его осуждать - такая судьба.
ИМПЕРАТОР. Он не может! А мы можем?! Ты видел ночью, что он натворил?
ИОСИФ. Видел.
АДАМ. Судьба, говоришь? А то, что я здесь сижу - это тоже моя судьба? Расхлебывать все ваше дерьмо - это тоже моя судьба? Нет, Иосиф, с меня хватит! Вот сейчас один из вас - мне все равно, кто - уйдет в Трубу, а второй останется и продолжит это грязное дело. Я устал от вас всех. Раньше люди были намного лучше.
ИМПЕРАТОР. Много чище и нравственнее. И не выпендривались, из чьей там глупости произросли чьи-то беды. Правду говорили. Так что колись, падре.
СТАЛИН. А что в Трубе?
ИМПЕРАТОР. Аа, полезло! Боишься?
ЛИЛИТ. Скука там. Большая серая Скука. Без мыслей, без движения. Без чертей. С ними-то было бы весело.
ИМПЕРАТОР. Чует, что страшно! Чей-то шепот, потом хруст, почти без вскрика! И снова темно... Да увидишь скоро. Хотя я вижу у старичка маленький шанс послать туда Иосифа. Возьмем да поменяем вас местами!
АДАМ. Это можно.
ЛИЛИТ. Мне старенький больше нравится. Он еще исправится, правда, исправишься? Он только с виду тихий, а сам еще о-го-го!
ИМПЕРАТОР. Не дави на высокий суд, курва.
ЛИЛИТ. Вы слышали? Все слышали? Адам, он меня курвой назвал! Я требую удалить его из зала суда туда=- в мою келью. Сейчас я покажу тебе "курву"!
АДАМ. Кончайте балаган - дело-то серьезное. У старичка на совести миллионов тридцать.
ИОСИФ. Он украл тридцать миллионов?
АДАМ. Жизней.
ИМПЕРАТОР. Подумаешь. Бывали и покруче парни.
ЛИЛИТ. Многовато, батя! Зачем тебе столько-то? Мне тут из-за одного ублюдка всю душу вынимают, а ты тридцать этих самых... ну... много, много!
ИМПЕРАТОР. Я думаю - кончать его надо, мы еще и не завтракали как следует. Кончим старикашку и поедим. А то пялятся друг на друга и молчат. Тоже мне - встреча блудного отца с блудным сыном! Так не договаривались. Я жрать хочу, у меня от этих дел зверский аппетит прорезался. (Достает кинжал.) Ну что, кончать его? А, Иосиф? (Подступает к Сталину.) Суди быстрее!
СТАЛИН. Погодите!
ИМПЕРАТОР (отступает). Т-с-с. Не спугните.
СТАЛИН. Погодите.
ЛИЛИТ. Император прав - чего ждать. Раньше кончим, раньше сядем. Только мне вот этот (указывает на Сталина) лично интереснее. Не люблю телков бессловесных. Делом надо любовь доказывать.
СТАЛИН. Я имею право на собственную защиту? Я могу говорить?
АДАМ. Разумеется.
СТАЛИН. Спасибо. Я не боюсь вашего суда. Мне его, как видно, не избежать, и это правильно. По каким причинам я не боюсь его? Этих причин несколько: во-первых, самый жестокий суд человек вершит всегда над самим собой. Что такое стыд? Стыд - это гнев, обращенный против самого себя. Если этот гнев достаточно силен, человек сам выносит себе приговор и сам приводит его в исполнение, то есть прибегает к самоубийству!
ИМПЕРАТОР. Прибежали. А дальше? Хреновый из тебя бегун.
СТАЛИН. Я неоднократно вершил над собой этот суд, и лишь случайности, в виде моих не в меру ретивых охранников, лишали меня возможности довести это дело до конца.
ИМПЕРАТОР. Но сейчас-то мы хотим помочь тебе в этом богоугодном деле! Цель у нас одна! Тебе и пыхтеть не надо будет, чик - и все!
СТАЛИН. Не торопите меня. Я еще не все сказал. Итак, во-первых, я неоднократно осуждал себя. Во-вторых, где больше пользы от меня? Там, где нет движения, нет мысли, нет жизни или здесь, где идет суровая оценка всему, что сделал человек? Я бы сказал, что здесь.
ИМПЕРАТОР. Он сейчас договорится и сократит меня=- пользы-то никакой, правда, Адам?
АДАМ. Помолчи. Дальше.
СТАЛИН. Поверьте, более богатого жизненного опыта вы встретите не часто. Я все познал в той жизни, прошел все ступени, всю пирамиду власти, с вершины которой и был взят сюда. Я знаю, о чем мечтает простой рабочий человек, знаю надежды и чаяния миллионов людей, знаю мысли маленьких начальников и страхи начальников больших. Я знаю свой страх, когда одно лишь движение решает судьбы народов, и ты не должен ошибиться, на тебя смотрит с надеждой весь мир - а ты не знаешь, что делать!
ИМПЕРАТОР (плачет). Я не могу, меня сейчас стошнит от печали! Адам, можно я немного потошню прямо здесь?
АДАМ. Попозже. Помолчи. (Сталину.) Продолжай.
СТАЛИН. Я все познал в том мире. А что знает этот мальчишка? Да ничего, и пользы от него не ждите, поверьте мне, я его знаю. Я не отказываюсь от него, я люблю его, это моя молодость... Но надо найти в себе силы, мужество ради интересов дела отказаться от личного, от жены, от брата, от себя самого, наконец!
ИМПЕРАТОР. Ну-ка, ну-ка!
СТАЛИН. Люди глупые и наивные утверждают, что великие дела делают чистыми руками и добрым сердцем. Это то же самое, что вместе содержать волков и овец, пытаясь сделать их счастливыми одновременно! Счастье волка - напиться крови овцы, счастье овцы - видеть волка мертвым. Мир - это вечное равновесие на лезвии бритвы - с одной стороны добро, с другой - зло. И нельзя быть добрым, не причиняя зла. Ибо, когда кончится в твоей суме добро, куда ты денешь неизрасходованное зло? Возьмешь и высыпешь кому-нибудь полною мерою - и кончилась твоя доброта!
ИМПЕРАТОР. Он прав! Он прав! Говори дальше, добрый человек!
СТАЛИН. Я не понимаю, какой может быть выбор. Более высокой чести, чем видеть вас, я не знаю. Да здравствуют Адам и Лилит - первые люди человечества! Да здравствует Божий Суд - самый справедливый суд в мире! Вечная слава павшим праведникам!
ЛИЛИТ (хохочет). Молодец, старичок! Утешил! (Прыгает от радости вокруг Сталина, обнимает и целует его.) Да здравствую я! Ой, умру! Пупсик ты мой старенький! Пошли ко мне, а?!
ИМПЕРАТОР. Да, сильно кончил... Учись, Иосиф, как кончать надо - чтобы баба в экстаз вошла. А ты свою жизнь проиграл. Иди сюда, иди.
ИОСИФ (подходит к Императору). Я что-то должен делать?
ИМПЕРАТОР. Ты - ничего, стой спокойно, расслабься. Он тебя кончать будет. (Дает кинжал Сталину.) Баранов резал, отец? Держи покрепче.
ИОСИФ. Что вы задумали?! Вы не имеете права! Это самосуд! Вы сумасшедшие!! Адам, скажи!!
АДАМ. Ты сам сказал - самосуд.
ЛИЛИТ. Заговорил, паршивец, когда тебя коснулось! "Не могу осуждать! не имею права!" Плесень! За жизнь драться надо! А эти тридцать... как их?
ИМПЕРАТОР. Миллионов.
ЛИЛИТ. ... они тоже жить хотели! Давай, старичок! Врежь ему! Мы наш, мы новый мир построим! (Встает сзади Сталина и управляет им как куклой, размахивая кинжалом.)
ИОСИФ. Нет! нет! не заставляйте меня! (Император крепко держит Иосифа, стоя за его спиной, Иосиф пытается вырваться, но тщетно.) Уйди, Лилит! Оставь его! Отпустите меня! Отпустите! Я не хочу! Не хочу!
ЛИЛИТ (управляя Сталиным). Давай, старый! Давай, миленький! Еще немного! Бей! Бей же!
ИМПЕРАТОР. Не удержать! По команде - хоп!
ИОСИФ. Сволочи!
Император и Лилит одновременно отпускают Иосифа и Сталина. Иосиф в броске выхватывает кинжал и убивает Сталина. Иосиф хватается за голову, падает на пол и бьется в судорогах.
ИОСИФ. Мм... Мм... Голова... голова...
ЛИЛИТ. Принимаю ставки! Делайте ваши ставки, господа!
АДАМ. Иосиф победит.
ИМПЕРАТОР. По-моему, ИОСИФ. Он должен.
ЛИЛИТ. Вы когда-нибудь можете сказать разное? По мне, пусть победит старичок. Уж теперь он не будет кобениться.
АДАМ. Щелбан против укуса.
ЛИЛИТ. Идет! Император, он шевелится.
Император склоняется и Иосифу и прислушивается к его бормотанию.
ИМПЕРАТОР. Адам, врежь ей! Лилит, готовь стол. Иосиф возвращается.
ЛИЛИТ. Я всегда проигрываю! Ну хоть бы разочек! Бей, подлец.
АДАМ (щелкает Лилит по лбу). Помоги ему подняться. Вытрите пол, там кровь. Пошли, Лилит.
Адам уходит вместе с Лилит в еT келью. Император подымает Иосифа. Иосиф шатается, его плохо держат ноги.
ИОСИФ. Что со мной? Почему он не умолкает? Откуда этот голос? Мне плохо... Тошнит...
ИМПЕРАТОР. Держись за меня. От себя не убежишь. Ты победил, но за все надо платить. Он теперь все время с тобой будет.
ИОСИФ. Зачем ты держал меня? Зачем ты дал ему кинжал? Ты хотел моей смерти? Зачем ты хотел этого? Что я тебе сделал?
ИМПЕРАТОР. Ничего. Первый раз убил?
ИОСИФ. Да... (Его тошнит.)
ИМПЕРАТОР. Привыкнешь. Надо же было тебя расшевелить хоть как-то. Бери за ноги. И в Трубу. Да шевелись ты, убийца хренов.
Иосиф и Император относят тело Сталина к Трубе, открывают дверцу. Заталкивают Сталина в Трубу.
ИМПЕРАТОР. Так бы ты не взял кинжал. А здесь созрел за секунду. Вытри пол, оклемаешься - заходи к Лилит, будем пить за твой первый успех.
ИОСИФ. Завтра тоже что-то будет?
ИМПЕРАТОР. А как же! Самое смешное впереди.
Император уходит к Лилит. Иосиф закрывает дверцу Трубы, ему плохо, он оседает на пол, прислоняется к Трубе и плачет.