На вторую страницу "Прессы"

 

газета "Час пик" N 74 (345) 26 апреля 1995 года

 

"ПОТОМ... ПОТОМ... ПОТОМ..."

Его так и звали длинным именем - "СашаПопов". В СТД, в театрах, в "Сайгоне". Это был центровой человек, жил на Чайковского, ходил по центру. Написал четыре пьесы, издавал в единственном экземпляре альманах "Северные цветы" пятнадцать лет подряд. Писал еще что-то, много, острым мелким почерком.

Но известен н как драматург.
Его судьба осознается сейчас страшным лекалом поколения, которое рождено после войны. Поколения неагрессивного, тихого, много читавшего, много ожидавшего. Можно даже сказать - истаявшего в ожидании жизни. Его, это поколение, изжевали и выплюнули самые, может быть, гнусные в истории России семидесятые годы. Годы, лишившие Россию будущего.
Лет семнадцать назад Сашу Попова приняли в драматургическую мастерскую И. Дворецкого при ленинградском ВТО с пьесой "Потом... потом... потом..."
О судьбе этой пьесы надо сказать особо, потому что она сыграла в судьбе Саши Попова фатальную роль.
Пьеса сразу попала в высочайшие театральные круги. Говорил об участии в создании ее безработный тогда Кама Гинкас. Очень хвалили пьесу и способствовали ее распространению Людмила Петрушевская и Алла Соколова. Читал полуслепой экземпляр Олег Ефремов. Выше же всех оценил Сашу Попова уже и тогда мифологизируемый Анатолий Васильев. На встрече с ленинградскими писателями на их вопрос о том, кого он считает лучшим современным драматургом, он не колеблясь сказал:
- Конечно, Сашу Попова.
Затем о пьесе начали забывать. Начали забывать о Саше Попове. А он ходил в "Сайгон", по Литейному, в театры, ожидая продолжения.
И продолжение последовало. Сам Товстоногов прочел пьесу "Потом... потом... потом..." и публично, в печати и устно, заявил, что это лучшая современная пьеса и он хочет ее ставить.
В БДТ разминали ее для мастера.
Однако Товстоногов умер.
Пьесу еще потаскали по сцене... Затем некие театральные люди решили, что она, пожалуй, устарела... Руководство театра не стало с ними спорить.
Наивно предполагать сейчас, в эпоху веселых и жадных мальчиков и девочек, что их заинтересует история студента-заочника, который устраивается электриком в ЖЭК и надеется: может быть здесь ему и его беременной жене повезет и можно будет немного согреться в своем уголке, вдвоем, - втроем!.. Если и не сейчас, не сразу, то - когда-то...
Потом... потом... потом...
28 марта 1995 года Саша Попов повесился в прихожей своей квартиры по улице Чайковского. Судьба его рукописей непредсказуема.

Александр Образцов

 

газета "Комсомольская правда" от 30 мая 1995 года

 

В одном домике с Гоголем

В Санкт-Петербурге ныне живущие драматурги решили пристроиться вот в какой ряд: Фонвизин, Пушкин, Гоголь, Достоевский, Блок, Иннокентий Анненский, Леонид Андреев, Введенский, Хармс, Евгений Шварц, Александр Володин. Этих все знают, а буквально следующих за ними - буквально никто. Это несправедливо, решили следующие и создали Домик драматургов.
- Создание Домика драматургов предполагает экологические цели. Надо спасать ценный вид особой культуры от полного исчезновения, - сказал мне президент Домика драматургов и сам питерский драматург Александр Образцов и продолжил: - Пять лет назад возникло объединение "Новые драматурги" Из восьми его членов трое уехали на Запад, один покончил с собой, четверо остались на родине. Вот эти четверо и решили взять на себя дело выживания.
Побывавший в Америке Александр Образцов увидел нечто похожее на Манхэттене. Особенно его восхитило то, что громадные стеллажи у американских "новых драматургов" заполнены пьесами всех, кто когда-либо попадал в банк данных по драматургии. Домик драматурга, поместившийся в Театральном музее на площади Островского, ставит своей целью подобную работу по собиранию ВСЕХ пьес, включая тех, чьи фамилии были приведены вначале, исходя из принципа: каждый драматург равен другому драматургу. Хотя на сцене Театрального музея прежде всего будут поставлены спектакли по новым пьесам, а уж Фонвизину и Шварцу придется подождать.
- Первые два спектакля, - рассказал новый президент, - намечено сделать как коллажи, составленные из крохотных комедий разных драматургов. Это должно быть очень смешно или этого не должно быть никогда. Позднее мы намечаем то же самое, но из пьес-ужастиков. Еще позднее - то же из сентиментальных пьес.
На площади Островского, помимо Театрального музея, расположен банк "Санкт-Петербур" Александру Образцову почему-то известно, что в данной финансовой организации трудятся культурные, образованные люди, поэтому он надеется, что соседство перерастет в более близкие отношения.
- Читатель не дурак, - считает организатор нового дела. - Многим хотелось бы этого, но это не так. Читатель, как и зритель, отыщет пути к драматургии, как только окончательно осатанеет от современного чтива и зрелищ. Тем более что хорошая пьеса - это самое экономичное и насыщенное чтение, не случайно она приравнивается к роману, а объем - в 3-5 раз меньше.
Драматурги Москвы, не имеющие Домика, желают успеха Домику своих питерских собратьев!

Ольга КУЧКИНА.

 

газета "Час пик" N 98 (369) 3 июня 1995 года

 

Аркадий Ложкин равен Фонвизину, а также Софоклу, Введенскому и Блоку.

I

Один знаменитый писатель неосмотрительно заметил: "рукописи не горят".
Что ж, если они не горят, то можно не заботиться о них.
И мы видим, как не горят рукописи.
Рушатся памятники архитектуры, растаскиваются интерьеры, галереи, библиотеки и музеи. Умирают Олег Григорьев, Варлам Шаламов. Венедикт Ерофеев - оправдание и искупление недавнего прошлого, а их рукописи не горят?
Бессмысленно кричать сегодня "караул!". Никому мы не нужны. К сожалению, очень часто даже сами себе.
Никто не приедет из Пенсильвании спасать нашу культуру. У них своя не в лучшем состоянии. При пожаре надо работать там, где ты находишься, и не суетиться, не создавать паники.
Поэтому сузим предмет разговора.
Фонвизин, Пушкин, Гоголь, Достоевский, Блок, И. Анненский, Л. Андреев, Введенский, Хармс, Евг. Шварц, Володин - это ряд петербургских драматургов, известных каждому.
Но остановите любого прохожего в современном Петербурге и попросите назвать современного петербургского драматурга. Режиссеров, артистов назовут. Драматургов - никогда.
Слово "драматур" порождает уныние.
Драматургия вытоптана в нашем городе тщательно и целенаправленно.
- Ну и шут с ней, - скажет обыватель.
Он не подозревает, что вслед за уничтожением культуры приходят чужие люди (НКВД, рэкет, Батый) и режут его, обывателя, в собственной квартире. Это неостановимо, неотвратимо, отслежено, введено в закон природы.
Но каждый раз на те же самые грабли!

II

Создание Домика драматургов в помещении Театрального музея на площади Островского предполагает экологические цели. Надо спасать ценный вид особей культуры от полного исчезновения.
Что для этого нужно?
Прежде всего нужны живые люди.
Пять лет назад возникло объединение "Новые драматурги". Из восьми его членов трое уехали далеко на Запад, один покончил с собой, четверо остались на родине.
Объединение существовало только на бумаге - в совместном меморандуме. Оно принципиально не хотело иметь помещения, документов, печати. Тем не менее, газеты о нем писали, в Москве о нем знали, даже несколько облегченных спектаклей оно представило городу. Но множество проектов провисло от банальных причин, заложенных изначально, - не было помещения, документов, печати.
Сегодня оставшиеся в живых драматурги несколько поменяли имидж. Жизнь потрепала этих уже не очень молодых людей, сделала их более мускулистыми. Современное состояние театра их бесит. Они убеждены, что экономика, национальные отношения и даже экология придут в норму только тогда, когда широким потоком на сцену выйдет современная жизнь: люди должны видеть себя в зеркале сцены, со стороны. Иначе как они поправят прически?

III

Однако создание Домика драматургов основной целью ставит не физическое выживание людей редкой профессии.
Основной целью Домика станет собирание и сохранение пьес петербургских драматургов от Фонвизина до Аркадия Ложкина, начинающего драматурга 15 лет из Московского района.
В Театральной академии в компьютерную память уже введены все спектакли за время существования Петербурга. Основа же спектаклей, тысячи пьес, все еще гуляют по библиотекам и архивам.
Основной принцип из прав человека: каждый драматург равен другому драматургу. То есть должны быть собраны все сохранившиеся тексты прошедших лет.

IV

Второй (но не второстепенной) целью Домика драматургов является реанимация современной драматургии Петербурга и предъявление ее городу.
Самый простой и дешевый вариант знакомства с пьесой - это ее прочтение автором всем интересующимся. Три пенсионера, которые будут в зале, - столь же знакомое и унылое явление прошлых времен, как и остальные явления того же ряда.
Вспоминая студию "Нью дрэмэтистс", хочу рассказать, как это делается там.
А там существует громадная картотека на всех актеров города Нью-Йорка. И эти актеры почитают за честь участвовать в актерской читке новой пьесы. В зале на этом мероприятии присутствуют не только три пенсионера (которые есть везде), но и критики с Бродвея, и, что особенно важно, режиссеры и продюсеры с офф, офф-офф и офф-офф-офф Бродвея. Отобранная для актерской читки пьеса получает прессу (в знакомом мне случае это ни больше ни меньше как газета "Нью-Йорк таймс"), а также шанс попасть в афишу сразу после читки.
Аналогов данной системы у нас в городе и в стране пока нет. Отчасти по этой причине пьес идут в театры пешком, посредством слепых авторских экземпляров. Возможность отбора действительно лучших пьес таким образом сведена до минимума.
Трудно сказать, когда американская, а вернее - целесообразная, единственно возможно разумная система отбора пьес театрами сможет начать действовать в нашей стране.
А пока в Домике драматургов предполагается ставить свои спектакли, рассчитанные на конкретную сцену Театрального музея.
Первые два спектакля намечено сделать как коллажи, составленные из крохотных комедий разных драматургов. Это должно быть смешно - или этого не должно быть никогда.
Только комедия любима зрителями. И только им она нужна.
В дальнейшем возможны такие же коллажи из пьес сентиментальных и ужасных, страшных.

V

На площади Островского расположен банк "Санкт-Пететербур". Эта финансовая организация обслуживается культурными, образованными людьми. Хочется верить, что соседство Домика и банка не станет бесплодным.
Вопрос денег столь же актуален, как и вопрос репертуара.
Нам представляется, что аргументы, приведенные в пользу данного проекта, не оставят равнодушными ни мэрию, ни Министерство культуры, ни даже СТД, переживающие не лучшие времена. Не случайно драматургия всегда пользовалась большим кредитом у Союза театральных деятелей, нежели Союза писателей. Хотя пьесы, по моему глубокому убеждению, - это высший род литературы. То, что пьесы как литература исчезли из литературных журналов, издательских планов говорит лишь о том, что литература потеряла способность к саморазвитию.
Хорошая пьеса - это самое экономичное и насыщенное чтение для самого широкого читателя. Не случайно она приравнивается к роману, имея объем в 3-5 раз меньший.
Читатель не дурак. Многим, конечно, хотелось бы этого. Но читатель, как и зритель, отыщет пути к драматургам, как только окончательно осатанеет от современного чтива и зрелищ.
И тогда его ждут в Домике на площади Островского в городе Санкт-Петербурге в стране под все еще непривычным названием Россия.
Просим!

 

Александр ОБРАЗЦОВ
президент Домика драматургов

 

газета "Вечерний Петербург" ¦ 168 (20630) Вторник, 12 сентября 1995 года

 

ВЗБОДРИЛИСЬ КУМАНЫ

Драматург Александр Образцов и театральный критик Пассионарий Придыхайло встретились в нашей редакции и поговорили о современной культурной жизни. Заметно, что оба прочли сочинения Л. И. Гумилева. Это им помогло разговориться...

П. П. Вы, господин Образцов, не в первый раз предпринимаете попытку организовать неорганизуемое. Я не стану доказывать того очевидного факта, что культура в этой стране доказала спою полную беспомощность, безволие и нежелание жить вообще. Если и существует какая-то живая тема в современной литературе, то это тема собственного умирания среди ворвавшихся через границы здравого смысла варваров. Если же учесть тот очевидный факт, что советская культура сама по себе была неким хуннским, половецким, куманским вывертом в истории цивилизации, то название данной статьи чрезвычайно актуально. Надо ли куманам взбадриваться? Может быть, дать им беспечально отойти?
А. О. Вы, как всегда, правы. Потому что любое из замкнутых умозаключений приводит в тюремный дворик пожизненного заключения. Да, Союз писателей сгорел, театры не ставят современных пьес, а драматурги оказались на улице. Пожалуй, следующим шагом подкармливаемых налогоплательщиками театров станет полное искоренение памяти о живой драматургии. В самом деле: если опера и балет прекрасно обходятся Верди и Чайковским, почему драматические театры не могут обойтись вариациями на темы Чехова и Шекспира? Что остается драматургам? Доказывать необходимость собственного существования? Кому это интересно?
П. П. Только не мне. По мне, так пусть они все...
Л. О. Правильно, только самим себе. В этой ситуации драматурги Санкт-Петербурга, подобно первохристианам, поставлены в ситуацию, когда нужно подтверждать приоритет Слова.
Ибо в начале было Слово...
П. П. Ой.
Л. О. Нам от города и страны не надо ничего. Дайте нам дышать - и мы возродимся.
П. П. Зачем?
А. О. В Петербурге ежедневно происходит громадное количество неорганизованных, дилетантски исполненных встреч: презентаций, празднований, телепередач, спектаклей и т. п. Дошло до того, что сценарий Дня города писал специально приглашенный для этой цели москвич. Позор.
П. П. То есть, вы мечтаете отбить хлеб у людей.
А. О. Драматург - это профессиональный интриган. В своих пьесах он является исполнителем самых безнравственных и немотивированных вожделении. А в жизни драматург вынужден исполнять роль аскета и альтруиста. Разве такими были Шекспир и Мольер? Они, к счастью, не были интеллигентами. Поэтому их до сих пор любит народ.
П. П. А-а! Мечтаете разбогатеть! На пьесах?
А. О. А на чем еще? Весь мир захлебывается в слезах и соплях, наблюдая "Санту Барбару" или "Мануэлу", а мы, испытавшие в двадцатом веко все мыслимые и немыслимые унижения и триумфы, не в состоянии увлечь подобными сюжетами свое малокровное телевидение. Наши читающие по складам режиссеры изучают жизненные невзгоды по пьесам аборигенов с бульвара Сан-Жермен. Наши городские власти отдают лучшие центральные здания театрам, которые интересуются интерьерами. Нет, они еще не голодали по-настоящему. Так, как может голодать настоящий драматург.
П. П. А как может голодать настоящий драматург и каким образом он намечает выйти из голодания?
А. О. Настоящий драматург голодает, стиснув зубы и не раскрывая рта. А выходить из голодания настоящий драматург намечает нынешней осенью. Как уже сообщались, в помещениях двух родственных театральных организации, расположенных по одному адресу на площади Островского - Театральном музее и Театральной библиотеке, - в начале лета возник и выжил Домик драматургов. 13 сентября в 18 часов начинается его официальная жизнь. Именно в этот день драматург Алла Соколова прочтет свою новую пьесу в концертном зале Театрального музея.
П. П. Интересно. Настоящая Алла Соколова? Я думал, что ее сочинили Юрский н Андрей Миронов...
А. О. Какое невежество! Я думаю, что все живые люди, помнящие одинокую культуру семидесятых и восьмидесятых годов месте с такими невеждами, как вы, Пассионарий, станут следить за деятельностью Домика драматургов. Потому что деятельность Домика драматургов развивается стремительно и абсолютно безденежно. Этим мы бросаем вызов рыночной экономике. Мы читаем свои пьесы беспрерывно и ступенчато. Каждую неделю по две-три читки выдерживает небольшой, на 50 мест, зальчик Театральной библиотеки. Несколько реже будем читать студентам и прочим зевакам в Театральной академии. И, наконец, в концертном зале Театрального музея прозвучат отборные пьесы и другие литературные произведения, потому чти мы хотели бы побольше литературы! Люди не хотят читать прозу, драматургию. Пусть слушают.
П. П. А вы можете представить себе такую ситуацию: людей выводят из домов и под дулами автоматов гонят на Дворцовую площадь. Там на эстраде кучкой стоят поэты и читают миллионной толпе стихи. Час, два, три... В полном молчании.
А. О. Могу. Но не хочу. Потому что я - трезвый человек. От хороших стихов, как от хорошей пищи, может случиться несварение. К тому же стихи не надо слушать. Стихи надо читать одиноко, выпивая пузатую рюмку коньячка. Каплями.
П. П. Итак, куманы все же решили взбодриться. А ежели, к примеру, такой невежда, как я, захочет эти куманские тексты прочесть глазами, как ему поступить?
А. О. В читальном зале Театральной библиотеки есть полный набор старо- и ново- куманской драматургии в рукописях. Читайте, Пассионарий, ведь впереди у вас, по прогнозам Льва Николаевича еще лет шестьсот, не меньше.

 

Следующие четыре статьи появились в трех ведущих городских газетах В ОДИН ДЕНЬ - день смерти Сталина...

 

газета "Вечерний Петербург" N 43 (20994) Среда, 5 марта 1997 года

 

Земля и сцена

"Ландскрона". Петербургские
авторы конца тысячелетия. СПб,
Издательство Буковского, 1996

Существует твердое убеждение, что современная драматургия театром забыта. Вряд ли его способны поколебать факты, судя по которым, в Питере сейчас идет не менее полусотни спектаклей по пьесам современных авторов (условимся считать ''современными" ныне живущих, то есть Вампилова причислим к классикам, а Розова - пока еще нег).
"Ландскрона" могла бы именоваться попросту "сборником современных петербургских драматургов", да Олег Ернев подкачал: предоставил для издания не драматургический, а прозаический текст "Плата за перевоз". Впрочем, каждый из представленных в книге авторов (все они - члены объединения "Домик драматургов'') трудится в параллельном жанре; в доказательство чему основной блок текстов "Ландскроны" сопровождает подборка прозаических миниатюр (Ернев и тут отличился - его творчество дополнено мини-пьесой).
По утверждению драматургов из "Домика", Ландскроной называлась деревушка (по этимологии, очевидно, шведская) на том месте, где теперь красуется "град Петров" Именно эта "земля обетованная" манит драматургов - в пору когда они разочарованы в театральных подмостках. Они возвращают свои сочинения литературному процессу; не желая навязываться театральному. В этой позиции есть лукавство (трое из семи авторов "Ландскроны" - Александр Образцов, Олег Ернев, Игорь Шприц - числятся в сегодняшней петербургской афише), есть и трезвость самооценки. Большинство пьес сборника лишено ярко выраженной сценичности, не ориентировано на современный театральный язык. С оговоркой можно принять именно за сценические приемы:
а) фантастическую завязку пьесы Образцова "Магнитные поля" Двое чужих людей оказывается чудодейственным образом "намагничены" друг относительно друга: им, случайным прохожим, - не расстаться: держит необъяснимая сила притяжения. Здесь многое оставлено "вне текста", именно в расчете на актерское исполнение. Чисто сценический трюк "магнитных полей" может (и должен, по авторской идее) при постановке стать метафорой. Но сам жанр "бытовой комедии" с хорошо выписанными ролями (здесь нужно учесть, что пьеса далеко не нова, и авторский выбор публикации ее в сборнике вызывает сомнение) вряд ли привлечет современного режиссера. Сегодня предпочитают менее грамотно построенную драматургию, но с ярко выраженной "интонацией", - "со сдвигом" Именно этого последнего качества "Магнитным, полям" сильно недостает;
6) "постмодернистский" сюжет пьесы Игоря Шприца "На донышке". Это - чистый ремейк горьковского шедевра "На дне". Даже чересчур чистый: Шприц словно переписывает старую пьесу на новый лад, оказываясь не столько автором в буквальном смысле слова, сколько "переводчиком" Ну "инсценировщиком". При этом автоматическое население сегодняшней "бомжовой" коммуналки прототипами из горьковской ночлежки пародирует не столько первоисточник, сколько "чернушную" постперестроечную драматургию, что перестало быть актуальным. Сценическую радость здесь может принести лишь смещение объекта пародии обратно на театр, то есть, например, на традиции МХАТовского реализма, идеально подходившего для воплощения пьес Горького;
в) заколдованный круг мест действия в пьесе Сергея Носова "Берендей". Герои ее, русские безбилетники за границей (один - "челнок", второй - эмигрант), путешествуют "на перекладных", регулярно ссаживаются контролерами с поездов и поочередно оказываются на семи абсолютно одинаковых захолустных станциях. Становится ясно, что им не попасть в пункт назначения: время идет, а пространство замкнулось. Меняются только вывески, которые им, не знающим местного языка, все равно бесполезны, а пейзаж идентичен. Финальная сцена на перроне большого города - его достигает лишь один из двух путешественников - почти приводит к катарсису, если б не откровенная ирония автора: похоже, что нас водили за нос всю пьесу, а герои на самом деле не трогались с места либо шли по кольцевой трассе.
Эта парадоксальная перемена - не перемена места действия, гонки по замкнутому кругу - одна из болевых точек современного искусства сцены: когда время мчится галопом, остается надежда зафиксировать себя хотя бы в пространстве, обрести если не "тысячелетие на дворе", то хотя бы сам двор, прописку и почтовый адрес.
В похожей на многие современные "антиутопии" (восходящие к братьям Стругацким) повести Олега Ернева "Плата за перевоз" герой, как в кошмарном сне, невесть зачем стремится на ту сторону реки - в свою Ландскрону, но перевозчик до неприличия похож на Харона, а по ту сторону экологически неблагополучного Стикса лежит не Царство теней, а еще более скверная действительность. Этот переезд, стоящий герою самого себя, своей чистой совести, напоминает и отношение драматургов (не только данного сборника) к сцене. Момент "перевоза" со страниц на подмостки невольно олицетворяется с потерей своего "я", которое, будучи отдано на заклание, принадлежит посторонним людям, понимающим все, конечно, не так, по-своему. Отсюда - боязнь яркого сценического хода, манка для постановщика.
Пьесы Наталии Бортко, Станислава Шуляка, Андрея Зинчука представляются мне более сочинениями "для чтения". Во всяком случае, если именно они вдруг по случаю будут присмотрены кем-либо из практикующих режиссеров - их авторам не в чем будет упрекнуть себя. Они честно возделывали свою землю, не посягая на чужие пространства. Впрочем, между читабельностью и играбельностью пьес нет четкой обратной зависимости; некоторые авторы в мировой истории обладают обоими качествами, некоторые - ни тем, ни другим.
Земля "Ландскроны", может быть, не очень плодородна - но ее стоит не столько возделывать, сколько тщательно исследовать; в ней могут таиться клады. Правда, это путь, свойственный авантюристическим деятелям сцены, а не кропотливым литераторам. Но результат может оказаться столь же неожидан, сколь и эффектен, подобно явлению мертвеца Барона в пьесе "На донышке", которое разворачивает сюжет от топтания по горьковским следам в сторону "Живого трупа", "Каменного гостя" и почти Тени отца Гамлета. И если земли человеку на всю жизнь хватает едва-едва, то сцена тем и прекрасна, что - неизмерима. Ее каждый может взять не сколько сможет, а сколько захочет. И от нее не убудет.

Леонид ПОПОВ

 

газета "Смена" от 5марта 1997 года

 

Пьесы небогатых драматургов

для бедных театров

НА ИСХОДЕ зимы Петербург получил экзотическое, давно не испытываемое вкусовое ощущение - сборник "Ландскрона" выпустили драматурги. Если внимательно присмотреться к авторам, то и здесь можно вспомнить немало любопытного.

ПЬЕСЫ Образцова, Ернева, Носова и Шприца, оказывается, и не исчезали с афиш столичных театров. Более того, в прошлом сезоне в Петербурге поставлено свыше тридцати современных пьес. Так почему же столь устойчиво мнение о скудости современной драматургии? Может быть, это способ самозащиты со стороны театров?' Косвенное признание собственной неуверенности и неумения ставить именно современную драматургию?
Сложный вопрос. Знакомство с шестью пьесами книги убеждает лишь в одном: здесь, как говорится, товар на любой вкус. В изысканную пародию на знаменитую пьесу "На дне" ("На донышке") Игорь Шприц ввел все приметы современной сумрачно-истеричной действительности, и ситуации стала выигрышной - пьеса получила премию Всероссийского конкурса драматургов 1995 года. Наталия Бортко, известная как сценарист фильма "Собачье сердце", представлена в книге камерной драмой "Варвара". Это, может быть, самая "петербургский" пьеса сборника. Тщательное, какое-то ледяное разбирательство двух женщин и мужчины между собой и с окружающим миром вдруг срывается в лихорадочную невнятицу, так привычную в этом городе со времен Достоевского.
"Книга Иова" Станислава Шуляка имеет к Ветхому завету. Завету отношение отсылки. Это современное исследование жизни без Бога. Есть ли у отдельного человека ресурсы для движения в никакое "завтра"? Откуда они берутся?
Комедия Сергея Носова "Берендей" разворачивается в некой европейской стране. Здесь тоже поиски смысла жизни. Однако они решаются на бытовом уровне: два героя зарабатывают на хлеб с маслом продажей легковерным европейцам нашей отечественной штучки для вырезания кружев из свеклы. Кроме того, в ход идет популярная на Западе тема прав человека - местный институт славистики всерьез озабочен судьбой исчезающего народа берендеев...
Есть в сборнике и драматургия для юных - "сказка для повзрослевших детей" Андрея Зинчука под названием "31 декабря".
"Магнитные поля" Александра Образцова - пьеса необычная для российской традиции. В ней нет привычных жанровых ограничителей. Комическая ситуация, когда мужчину и женщину притягивает на улице друг к другу и никак не отпускает, совершенно свободно перетекает в ситуацию бытовую, даже трагическую, а затем и вообще в какой-то "фантастизм" с элементами клоунады.
А открывается сборник повестью драматурга Олега Ернева "Плата за перевод" - это яркий, достоверный и подробный отчет о... потустороннем мире.
Что остается добавить? Только одно - хорошо, что в громадном море разноцветных обложек появляются иногда на книжных прилавках такие приветы нашей отечественной культуры, свидетельства того, что она жива и слухи о ее кончине... Вы понимаете.
Кстати, в апреле выходит второй сборник драматургов под названием "Пьесы для небогатых театров". Собирается и третий. Эх, размахался как бездомный Домик драматургов!

Федор ЯГИЛЕВ

 

газета "Час пик" ОТ 5 марта 1997 года

 

Распахнутые объятия "Ландскроны"

В самом начале наступившего нового года литературный ландшафт Санкт-Петербурга украсили ни много ни мало очертания старинной крепости. Очертания на первый взгляд смутные. Одним они представились как могучие оборонительные сооружения, другим - удивительным "Венцом земли", а третьим - "маленькой деревушкой, на месте которой и возник современный Петербург". Так или иначе, а вновь на невских берегах зазвучало многозначное имя "Ландскрона".

Сборник участников неформального объединения "Домик драматургов", которое возникло в Петербурге около двух лет назад, называется "Ландскрона".
Публикации современной драматургии стали величайшей редкостью в наши дни. Современная драматургия не востребована театром, падчерица литературе и седьмая вода на киселе для всех читающих. И уж только поэтому сборник петербургских писателей заслуживает внимания. Впервые за последние 8-10 лет они представили любителям литературы и театра широкую и многообразную картину драматургического творчества северной столицы.
Сборник составили произведения семи профессиональных писателей. А открыла книгу повесть Олега Ернева "Плата за перевоз". Мир образов этого произведения нисходит в нашу реальность из античной Вселенной. В этом связь повести с одной из более ранних работ Ернева - емкой, динамичной, остро социальной и одновременно философской пьесой "Тезей", опубликованной в 1995 году в журнале "Современная драматургия". Но и в "Тезее", и в повести "Плата за перевоз" сила переживаний и масштаб античных героев нивелированы и оскоплены восприятием современного человека. В этом автор видит главную трагедию нашего времени.
Главная "мизансцена" повести Олега Ернева - человек один на один с бушующим и совсем не дружелюбным миром - определяет и общую тональность других произведений этого сборника.
Найти выход из сложной ситуации массового одиночества пытаются герои пьесы "Варвара" Наталии Бортко (автора сценария всенародно любимого фильма "Собачье сердце" по Михаилу Булгакову). Сама драматург определила жанр своей пьесы как "интеллектуальную драму". Философская драма Станислава Шуляка "Книга Иова" - это скорее пьеса для чтения. А детская пьеса "31 декабря" Андрея Зинчука благодаря кинематографическому видению ее автора воспринимается скорее экранизированной, нежели поставленной на сцене.
В этом смысле наибольший интерес у практиков театра должны вызвать комедии, вошедшие в сборник "Ландскрона".
На то, что жильцы "Домика драматургов" смотрят на нашу действительность с юмором, намекает уже первая комедия сборника - "На донышке". "Авторство" этого, бесспорно, могучего российского драматургического ремикса принадлежит никому не известному Максу Биттеру-младшему, в то время как драматург Игорь Шприц отвел себе роль переводчика с несуществующего австрийского языка. Факт этот еще раз подчеркнул среди прочих достоинств необычайную скромность прописанных на незавидных метрах жилой площади "Домика драматургов". Чем многие сегодня вполне удовлетворены. Как был бы удовлетворен содержанием пьесы и Максим Алексеевич Горький.
Две другие комедии - "Берендей" Сергея Носова и "Магнитные поля" Александра Образцова - очень смешны и очень поучительны. В пьесе Александра Образцова люди оказываются накрепко связанными в нашей жизни неведомыми объединяющими силами.
К сожалению, на пути рождения книги ее авторам не удалось обойти некоторых чисто издательских подводных камней. Так, очень спорным представляется принцип жанрового отбора произведений, вошедших в "Ландскрону" (в данном случае имеются в виду, конечно, жанры литературные, а не драматические). Общее содержание сборника: повесть, 6 пьес и миниатюры, и над этим громкое, коммерческое в общем-то название "Петербургские авторы конца тысячелетия" закамуфлировало главную - драматургическую -ценность этого издания. Бесспорно, тут сыграла роль оглядка на массового читателя. Сборнику не хватило совсем немногого - серьезной работы составителя. И все же, несмотря на некоторую суетность организации материалов и юношескую запальчивость и максимализм очень краткого предисловия, сборник представил творчество людей опытного пера и юной души. А для юности характерно с себя начинать и "новый этап литературы", и вообще отсчет мира. Юности в конце концов даже не важно знать, что Ландскрона - это иноземная крепость, разрушенная до основания нашими предками, дабы и другим неповадно было здесь строить. Юность - время ошибаться и искать. И остается только порадоваться, что маститые петербургские драматурги обладают такими качествами. Значит, еще многое впереди...
К сожалению, тираж книги невелик - всего 1000 экземпляров. Учитывая драматургический голод российской провинции, сборник "Ландскрона" - легко предсказуемый раритет.

Владимир КОЖЕВНИКОВ

 

Сам себе драматург

Участь нынешнего писателя. Напечатать что-то мизерным тиражом, потом этот самый тираж разгонять, попутно всем объясняя, почему это необходимо прочесть. Между тем, читая книгу, никто моложе не становится. Ровно наоборот. И если украденные деньги можно вернуть, поймав вора или заработав еще больше, то потраченное (в том числе и на чтение) время не возвратишь никогда. Поэтому всегда странно убеждение литератора в собственной значимости и ценности им написанного.
"Согласно историческим документам на берегу Финского залива, на месте современного Петербурга, располагалась маленькая деревушка с названием Ландскрона. С нее и началась история Петербурга и Новая история России. Мы назвали свой сборник "Ландскрона" в надежде на то, что, может быть, с него начнется новый этап петербургской литературы", - пишет в предисловии Александр Образцов.
Надежда, конечно, хороший завтрак. Но плохой ужин. Ибо "что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое, но это было уже в веках, бывших прежде нас".
Не ново стебаться над мертвым классиком соцреализма (и не только над ним), называя свою пьесу "На донышке" и подписываясь прозрачным псевдонимом Макс Биттер-младший ("Bitte" (нем.) - горький), как это делает Игорь Шприц. Не нов любовный треугольник в пьесе Натальи Бортко "Варвара". И до Станислава Шуляка ("Книга Иова") создавались квазифилософские пьесы. Вряд ли такое уж большое новаторство написать комедию (как Сергей Носов или Александр Образцов) либо пьесу-сказку (Андрей Зинчук). Правда, никогда я раньше не встречал драматурга, столь озабоченного проблемой кастрации, как Олег Ернев. И если кентавр-мерин в повести-фантасмагории "Плата за перевоз" - лишь один из персонажей, то в Ернева же миниатюре "Большой Ук-Ук" все четыре действующих лица - мужчины, оставшиеся "без яй-яй" (так у автора). Ладно, пускай здесь фрейдисты разбираются.
Что же до качества написанного - трудно судить о пьесе, пока не увидел ее на сцене. А поставить, говорил кто-то из великих, можно и телефонный справочник. Может, поэтому авторы не "стали ограничиваться, как сказано в предисловии, драматургией и представили в сборники еще и свои прозаические опыты. Тут понять, кто есть что, легче. Возьмем рассказ Андрея Зинчука "Потому что я взял тебя в плен!". Спотыкаться начинаешь на втором абзаце: "Видимо, из-за этого они предпочитали прогуливаться в парке парочками". Какое-то жуткое пыр-пыр-пыр. Шла Саша по шоссе - легче сказать. Ладно, может, это прием такой. Вроде аллитерации. Но о себе любимом Зинчук пишет столь же неряшливо: "...Работал разнорабочим... В связи с тем, что "Ленфильм" в известном смысле прекратил свое существование (вместе со всей страной), учредил вместе с коллегами издательство "Борей". "Вместе с" да "вместе с" - с интервалом в три слова.
Вообще полезно начать чтение "Ландскроны" с последних пяти страниц, где драматурги сами себя представляют. Многое понимаешь.
"Я старалась писать так, как будто я впервые столкнулась с жизнью и удивлена тем, как ведут себя люди в ситуации, которые я для них придумала, ибо, если не буду удивлена я, кто же тогда удивится| моему сочинению?" (Н. Бортко.) Четыре раза "я" в одном предложении.
Олег Ернев. "Моя автобиография" (масло масленое. Либо "моя биография" либо "автобиография". - С. К.):

Пока смеюсь, пока грущу,
Пока фантазии игривы,
Друзья, Отчизне посвящу
Души болящие нарывы!

Это ново? Это ново. Как фамилия Попова. Особенно если учесть, что лет за десять до Ернева другой автор уже написал:

Его пример - другим наука.
Век при дворе. И сам немножко царь.
Так, черт возьми, всегда к твоим услугам
Аптека, улица, фонарь.
Как славно выйти в чисто поле
И крикнуть там: - ... мать!
Мы кузнецы. Чего же боле?
Что можем мы еще сказать?

Что можем мы еще сказать? Что больше всего понравился рассказ "Набоб" Сергея Носова - самого, пожалуй, талантливого члена этого профсоюза; Сортирная тема в современной культуре не нова, однако поворот сюжета в "Набобе" (литератор, украшающий за плату общественный туалет своими виршами) показался остроумным и неожиданным.
Не стану все же предъявлять счет авторам "Ландскроны" за то время, что я потратил на чтение их сборника. Что-то было забавным и интересным. Перечитывать, однако, не буду. Кто любит более меня, пусть пишет далее меня. Ведь если пьесы пишут, а тем паче издают, значит, это кому-нибудь нужно.

Сергей КНЯЗЕВ

 

"Этажерка" (приложение к газете "Вечерний Петербург") от 29 августа 1997 года

 

Бедность не порок

"Ландскрона". Пьесы для небогатых театров. СПб, издательство Буковского, 1997

Первый, носящий характер манифеста выпуск "Ландскроны", появился в свет не "для", а "от". "От" группы авторов и "от" ситуации, заключающейся в пренебрежении современного театра к современной пьесе. На обложке второго альманаха питерских драматургов уже значится желание примириться с театром; из двенадцати пьес сборника по крайней мере у трех уже есть сценическая судьба: "Владимирская площадь" Людмилы Разумовской и "Не верь, не бойся, не проси" Игоря Шприца были поставлены в Театре "Приют комедианта", "Третий глаз" Олега Ернева - в несуществующем ныне Театре "Эксперимент".
Театры, как видим, и впрямь были небогатые. Но разве не шла в БДТ двадцать лет назад драматургия Аллы Соколовой, чья пьеса "Раньше" открывает "Ландскро-ну"-2? Соколову отличает "жесткий" стиль: упругий диалог, скупость реплик, сознательная закрытость ситуации, которая поддается любой расшифровке (на усмотрение постановщика) - от сугубо бытовой до сугубо же мистической. В этом смысле пьеса Соколовой в чтении самодостаточна, это тот случай, когда постановщиком текста становится любой проницательный читатель. Материализация может разочаровать, разрушить магию слова (тут требуется именно не бедный театр, то есть богатый на прозрение, на фантазию, на театральную идею).
Иной полюс - юморески Олега Ернева, не нуждающиеся в воплощении уже по прямо противоположной причине: никакой театральной идеи в них не содержится. В этом диапазоне - от многомерности, многоплановости до примитива - и разбросаны пьесы, жанровое разнообразие которых не мешает увидеть общее: простоту требуемых для их воплощения выразительных средств. Минимум действующих лиц (чаще - два, максимум - семь). Единство действия (значит - одна декорация). Сюжеты из современной жизни (костюмированные истории отменяются). И - большинство пьес одноактные (а некоторые двухактные легко укладываются в непрерывное, без антракта, действие, что и произошло с обеими постановками в "Приюте комедианта").
В этом смысле пьесы действительно более приспособлены для театров "малых форм" (что адекватно эпитету "небогатые"): большая сцена все же требует полноценного (по времени) спектакля. Разве что "Времени - вагон" Сергея Носова может заинтересовать большие подмостки. Полная черного юмора и трагически безысходной тоски road-move: четверо пассажиров в купе стоящего "на запасном пути" вагона, типичная "дорога в никуда". Певец "железнодорожной" тематики Носов (см. в первой "Ландскроне" его же пьесу "Берендей") нащупал очень современный нерв: состояние дороги, которая "движется и не движется", замкнутый круг, путешествие по "ленте МTбиуса".
Это действительно богатая драматургическая жила. Чего не скажешь о полностью исчерпанной теме "На дне", которая продолжает мучить Людмилу Разумовскую. Два несчастных старика - "нищие тоже любить умеют" - беспроигрышность мелодраматического хода, бедность мысли и слащавая ходульность ее "Владимирской площади" заставляет вспомнить окончание поговорки, вынесенной в название пьесы Островского: "Бедность не порок, но большое свинство".

Леонид Попов

 

"Литературная газета" от 3 сентября 1997 года

 

Бегущей строкой

Ландскрона. Пьесы для небогатых театров. СПб. "Издательство Буковского". 1997

Согласно историческим документам, на берегу Финского залива, на месте современного Петербурга, располагалась маленькая деревушка с названием Ландскрона. С нее и начались история Петербурга и Новая история России. Авторы сборника надеются, что с "Ландскроны" начнется новый этап петербургской литературы. Возможно, сие и преувеличение. Но лишь отчасти. Ибо авторы - не просто литераторы, а драматурги. И тому жанру, в коем они работают, в последнее время везет менее всего. С одной стороны, театры не очень-то охотно ставят современных авторов, с другой - считается, что пьесы - это вроде бы не совсем литература. Во всяком случае, "толстые" журналы и издательства их почти не печатают. Вот питерские драматурги и объединились - ведь известно: помощь утопающим - дело рук самих утопающих. Хотя утопающими они себя считать не хотят - готовят к выпуску уже третий сборник. Ау, где вы, режиссеры?

 

журнал "Новый мир" N 10 за 1997 год, стр. 245

 

КНИЖНАЯ ПОЛКА

(фрагмент)

Ландскрона. Петербургские авторы конца тысячелетия. СПб. "Издательство Буковского". 1996. 382 стр. 1000 экз.

Сборник подготовлен творческим объединением "Домик драматурга" и представляет творчество современных петербургских драматургов - пьесы Наталии Бортко "Варвара", Игоря Шприца "На донышке", Станислава Шуляка "Книга Иова", Сергея Носова "Берендей", Андрея Зинчука "31 декабря", Александра Образцова "Магнитные поля"; повесть Олега Ернева "Плата за перевоз".

 

"Этажерка" (приложение к газете "Вечерний Петербург") от 14 ноября 1997 года

 

2500 ЛЕТ ЭСХИЛУ И ДРАМАТУРГИИ

За пятьсот лет до Христа появилась драматургия, то есть возник диалог на сцене. Автором диалога и первым внятным драматургом нашей греко-римской цивилизации стал Эсхил. Представители драматургии, как и первохристиане, всегда были гонимы современниками, потому что современники, как страусы, не желают познавать значительным свое ничтожное время. Не нравится им, когда кто-то в белом фраке. В Петербурге на пороге тысячелетия возник "Домик драматургов". Полтора десятка театральных драматургов организовали свое суверенное пространство и никого и ни о чем не просят. Сами по себе. Гордые такие. Шестеро из них отвечают сегодня на произвольно выбранные вопросы.

Андрей Зинчукотвечает на вопрос: как удастся быть независимыми?

- А что остается делать, как не обосабливаться? Бегать с протянутой рукой? Не то воспитание. Все мы люди пожившие и по своей профессии должны уметь организовывать жизнь. Мы, прежде всего, трезво посмотрели на Домик как на сообщество взрослых и деятельных людей. И оказалось, что только один из трех способен и согласен работать на общее дело. Остальные две трети смотрят на Домик чисто потребительски. То есть пропорция деятелей и бездельников примерно такая же, как везде. Другое дело, что все драматурги, объединенные в Домик, это действующие драматурги. Все они пишут пьесы и другие тексты. Но только каждый третий занимается издательскими, рекламными делами, а также распространением книг.

Станислав Шуляк отвечает на вопрос: когда появится третий сборник пьес "Ландскрона"?

- Мне предложили быть составителем третьего сборника, который я собирал под условным названием "Новая мифология". Здесь восемь авторов. Если в первых книгах мы в какой-то степени варились в собственном соку, используя известные пьесы, то сейчас к вам потянулись новые драматурги. Но мы, если можно так выразиться, владеем контрольным пакетом акций, потому что именно мы, пять-шесть человек, вытащили на своих плечах две книги общим объемом в семьсот страниц. Теперь третью книгу издаем на прибыль от первых двух. Она появится скорее всего в самом начале 1998 года.

Вопрос Игорю Шприцу: что-то удастся делать на продажу?

- Половина из нас существует на гонорары. Здесь важен глагол "существует". Но все же... Могу даже сказать конкретнее. Двое живут на авторские от спектаклей. Еще трое связаны с телевидением. Один живет от издательских дел. Немного странно малое присутствие наших имен в театральной афише города, поскольку мы все-таки драматурги театральные. Но где Булгаков, Вампилов, Петрушевская? Их тоже нет. Режиссеры обживают Запад. Видимо, надеются кого-то там поразить знанием западной психологии. Бедняги.

Олег Ернев рассуждает на тему: Москва - единая и неделимая столица России?

- Да. Единая и неделимая. Мне с каждым годом все сильнее хочется уехать в Москву и заняться там устройством своих текстов. Невозможно писать и писать в стол. Это было понятно и даже почетно при большевиках, но сегодня у нас на дворе конечная общественная формация - рынок. И некому стало жаловаться, некого стало обвинять. Вечная беда России, ее незаживающая рана - в Москву! В Москву! Там все деньги, там все театры, телевидение, журналы, издательства. Увы.

Людмиле Разумовской: что происходит с петербургскими театрами?

- То, что должно было произойти. Лет пятнадцать назад прежние хозяева наших главных сцен милостиво позволили молодым драматургам побаловаться премьерами пьес. Широко шли Соколова, Галин, Злотников, Красногоров и другие. Потом на смену большим хозяевам сцен пришли хозяева поменьше. У них не было уже того авторитета, той мучительно тяжкой и сладкой советской власти над людьми. И они начали самоутверждаться. Они начали ставить свои инсценировки - мелко, поспешно, бедно... Другая профессия, что уж тут. Когда открылись ворота на Запад, режиссеры бросились туда за пьесами... В результате все сбиты с толку - зрители, актеры, меценаты.

Александру Образцову, президенту: каковы планы и перспективы?

- В будущем году у нас намечается грандиозное мероприятие - празднование 2500-летнего юбилея Эсхила и драматургии как венца искусств. Надеемся, что нас поддержат все, кто должен и может это сделать. Мы открываем новую, до сих пор не использованную (и это странно) номинацию - "Драматург современности". Рассмотрев несколько кандидатур - и Ельцина, и Горбачева, и Солженицына, - мы решили отдать свои голоса людям, сделавшим себя с нуля, - Жириновскому и Довганю. В начале будущего лета в нашем городе открывается драматургический семинар Швеция - Петербург, где мы выступаем на правах отдельной страны. Жизнь кипит.

Вопросы задавал Александр Образцов.

 

газета "Вечерний Петербург" от 10 декабря 1997 год

 

ДВОЕ. Я И ИНТЕРНЕТ

Вступление. Теория.

Бедного Костю Треплева, страстно мечтавшего о новых формах искусства, осмеяли и обвиняй в дурном характере. Да и сам он некоторое время спустя признал свое поражение - не в форме дело, а в сути. Если есть что сказать - само собою оформится и скажется. А те, кому нечего сказать, - вот они новые формы и изобретают. Меж тем, литераторы двадцатого века отчаянно скучали. Никто не знал, что делать со словами, которые были сказаны уже тысячи тысяч раз. Некоторые писатели сбивались в стаи и начинали выдумывать новые стили и жанры: от сюда поток сознания, экзистенциалисты и прочая. Проходило какое- то время, и снова становилось очевидно. что ничего принципиально нового уже не сказать, и вопрос о новых формах опять становился актуальным. Так было в первой половине двадцатого века. А что делать человечеству живущему в самом конце этого века, изнемогающему от собственного совершенства и напуганному стремительностью технического прогресса? Человечество еще отчаяннее и безнадежнее, чем раньше, грезит о новых формах и - теперь уже - о новом искусстве вообще.

Отступление. Практика.

Когда-то (не в первой половине двадцатого века, конечно, но давно) в нашем городе, тогда еще Ленинграде, компьютеры были, по слухам, только у двух пишущих людей: писателя Бориса Стругацкого и его ученика драматурга Андрея Зинчука. Как далее развивались отношения Стругацкого и компьютера, мне неведомо. У Андрея Зинчука две страсти - к компьютерам и драматургии - развивались параллельно и гармонично. Какое-то время они не соприкасались друг с другом: Андрей писал пьесы и залезал в Интернет. Гулял там подолгу. Прогулки привели к тому, что скоро там появятся его виртуально-литературные произведения, например, пьеса "Игра в doom" и сказка для детей "Грибабушка" в оформлении замечательного дизайнера Дмитрия Шубина.

Другая жизнь.

К тому, что в Интернет можно запустить все что угодно, привыкала даже самая не просвещенная в этой области часть населения планеты. Говорят, в Интернете чего только не происходит. Впрочем, происходит настоящая. полноценная - но другая, виртуальная, жизнь. Об этой жизни говорят. О ней спорят. Ею восхищаются (одни) и проминают (другие). Некоторые просто ею живут. Те, что восхищаются, говорят: путешествия! весь мир! образование! переписка с австралийскими аборигенами! дворцы Версаля и гамбургский счет! не сходя с места! Проклинающие вот это самое - не сходя с места - вменяют в вину: Отнимает настоящую жизнь, говорят. Поменяет реальное человеческое существование. Катастрофа грядет - говорят. Скоро все разбежимся по домам, запрем двери, сядем за компьютеры и уйдем в них навсегда. Перестанем звонить друг другу, дружить, любить. Разобщимся. Перестанем... жить.

Как изменить ее к лучшему.

Андрей Зинчук с большинством голосов, утверждающих; что Интернет - ало, категорически не согласен. Согласен лишь с тем, что остановить интернетизацию всей планеты невозможно. Еще и вот по какой причине: что дает тебе мир реальный и что дает тебе мир виртуальный? Второй чаще всего интереснее, удобнее, ближе. Первый зачастую не одаряет вовсе ничем. Противостояние заведомо решено - и ясно, в чью пользу Может быть, противостояние ни к чему Может быть, если не удалось создать желанный мир здесь, стоит совершенствовать тот, в который уходит все больше и больше народу: и все больше - юных и молодых. Чтобы они, в свою очередь, становилось лучше от соприкосновения с ним.

О новых формах - снова.

Каждый меняет мир посредством того, что сам хорошо умеет и любит. Поскольку Андрей Зинчук - писатель, он может поставлять в Интернет хорошую литературу: свою собственную и коллег по профессии. Два вышедших сборника пьес петербургских драматургов из серии Ландскрона уже можно найти по адресу http://www/theatre.spb.ru, а в дальнейшем - и сборник пьес дня детей. Но то - обычные литературные тексты. Другому миру - другая литература. Другая литература - гипертекст. Говоря человеческим языком, не просто рассказ или диалоги, а всякие там фенечки и прибамбасы Головоломки посреди текста, рисунки и загадки. В конце концов, неважно, каким образом ты выразишь то, что хочешь сказать. Важно - как. Собственно понятие гипертекст появилось аж в девятнадцатом веке. Но тогда - увы - не было компьютера, не говоря уж об Интернете. Какие причудливые формы примет этот самый текст в наши дни, представить невозможно. Только сидеть и ждать остается. Мечтать о лучшей жизни и совершенной литературе. С Интернетом дружить. Это ведь, в общем, безопасная и весьма приятная штука. До тех пор, правда, пока к нему не подключится кто-нибудь из тех, кого здесь видеть совсем бы не хотелось. Впрочем, мне на днях по секрету рассказали, что с Интернетом с недавних пор происходит что-то странное. И даже неприятное. Если вы им пользуетесь и хотите этих неприятностей избежать - слушайте "Радио России". День и время сообщим.

АЛЛА БРУК

 

"Независимая газета" от 2 декабря 1997 года

 

Приключение стилей

"Поскриптум". Между двумя столицами в 1997 году

(фрагмент)

...Документальной литературе более всего противоположна сказка. Сказкам почти полностью посвящен второй номер "P.S.". Спектр полный: от очаровательной детской повести "Муми-папа и море" знаменитой финской писательницы Туве Янсон до антиутопической пьесы А. Зинчука "Игра в Doom". Довольно плоская и пресная фантазия Зинчука основывается как на традиционном сюжете продажи души дьяволу, так и на новейших футурологических страхах; поместив ад в виртуальную реальность и изобразив компьютер орудием мирового зла, Зинчук то ли подыгрывает кибернетическим фобиям (особенно частым среди домашних хозяев среднего возраста), то ли демонстрирует результаты близкого знакомства с американским кино класса "В"...

 

газета "Петровский курьер", декабрь 1997 года

 

ХОДИЛ ТЕАТР В ГОСТИ К ДРАМАТУРГАМ...

"НЕ РАДИ ПЬЯНСТВА ОКАЯННОГО" СОБРАЛИСЬ НЕДАВНО ЗА ОДНИМ СТОЛОМ СЛУЖИТЕЛИ МЕЛЬПОМЕНЫ. ТАК СЛУЧИЛОСЬ, ЧТО У ОБЕИХ СТОРОН ВОЗНИКЛА НЕРАЗРЕШИМАЯ ПРОБЛЕМА: У ДРАМАТУРГОВ НЕТ ЗАКАЗЧИКА, А У ТЕАТРА НЕТ АКТУАЛЬНЫХ ТЕМ.

Что ставят сегодня? Того же Чехова, того же Шиллера... По убеждению драматургов, необходимы свежие мысли на модные сегодня темы. По убеждению режиссеров, нет модных тем - есть темы вечные, проблема лишь в поиске адекватных времени форм.
По подсчетам москвичей, 15 процентов пьес современных авторов ежегодно выходят на сцены столичных театров. В Петербурге этот процент несоизмеримо ниже.
Сегодняшний театр представляется зрителю в образе старомодного, скрипучего бабушкиного комода: громоздкого и бесполезного. Он не в силах заинтересовать зрителя, он не в силах себя прокормить. Он недееспособен.
Как оказалось, подобная ситуация знакома не только российскому театру: несколько лет назад при схожих обстоятельствах без театра остался Милан. Правда, ненадолго.
Что касается сегодняшнего дня, то, судя потому, как активно скандинавы "качают" из Интернета пьесы питерских драматургов у них еще большие проблемы с театром, либо мы не ценим своих авторов.
Редкие прецеденты все же способны порадовать: петербургские драматурги, объединившись в сообщество, создали альманах "Ландскрона", уже дважды увидевший свет. Первый выпуск имел название "Петербургские авторы конца тысячелетия", второй - "Пьесы для небогатых театров".
Кое-кто из авторов уже сыскал себе скромную славу. Спектакль Сергея Носова "Дон Педро" не так давно был представлен в Петербурге Михаилом Светиным, некоторые спектакли прошли на Радио России, за другие брались петербургские театры.
Готовится третий номер альманаха "Ландскрона", куда войдут пьесы с довольно интригующими названиями: "Джон Леннон, отец", "Площадь ублюдков", "Игра в DOOM" и другие.
Казалось бы, откровенного застоя пока не наблюдается, хотя и движения - тоже. Тех, кто пишет, - не ставят, тех. Кто ставит, - не смотрят. Ни тех ни других не финансируют. Петербургский театр предпринимает последний отчаянный шаг: с целью привлечения внимания вскоре будет устроен фестиваль.

 

"Санкт-Петербургский театральный журнал", февраль 1998 года

 

Дамы и господа!

Театральные деятели, режиссеры, директора театров, завлиты, актеры, драматурги, художники и др. деятели культуры!

Новые реалии постиндустриального мира неотвратимо вторгаются в нашу жизнь. Их краеугольный камень - это информация, информация и еще раз информация. Спасательный круг в этом безбрежном океане - телекоммуникации - одна из бурноразвивающихся отраслей современной технологии. Теперь очень многое зависит от Его величества компьютера.
О компьютерах ходит много мифов, большая часть из которых не имеет под собой никаких оснований.

Миф первый: компьютер - это очень сложно.

Но время компьютеров, для которых требовались специально подготовленные люди, ушло. За неделю любой толковый специалист научит вас работать если и не виртуозно, то во всяком случае надежно.

Миф второй. Компьютер - это очень дорого.

А между тем минимально работоспособный компьютер может обойтись вам в 150$ и даже дешевле, что доступнее видеомагнитофона или телевизора.

Миф третий. Компьютер должен быть самым современным.

Конечно, новые компьютеры всегда имеют какие-то преимущества перед устаревшими моделями. Но для работы с текстами и ОБМЕНА ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТОЙ вам достаточно 286 машины, а для работы в Internet (в режиме On-Line) - 386. Конечно, крупным фирмам не интересно возиться с таким "хламом", но это не значит, что его уже нет в природе и с ним нельзя работать.
Сам по себе компьютер предоставляет массу удобств и возможностей, но наиболее полно они раскрываются при работе в глобальных сетях.
Для работы в них компьютер должен быть укомплектован специальным устройством - модемом, который стоит от 10 до 300$. (Цена сказывается на скорости и надежности работы, поэтому вы всегда сможете выбрать для себя оптимальный вариант).
В мире существует масса разнообразных глобальных сетей, в той или иной мере совместимых между собой. Но на практике вам могут оказаться полезными коммерческая сеть Internet и любительская сеть FIDO.
К сети Internet подключиться проще - рекламой его провайдеров (фирм, предоставляющих доступ к сети) заполнены все издания компьютерного (да и не только) профиля. С FIDO сложнее... Найти сеть FIDO можно в школах у старшеклассников, в институтах, у знакомых "компьютерщиков". Они же вам и расскажут как к ней подключиться, помогут установить необходимые программы, настроить модем.

С помощью глобальной компьютерной сети вы сможете:
- подписаться на специализированную конференцию по искусству;
- взять или положить на станцию интересующие вас тексты: пьесы, сценарии, критические статьи, обзоры, выпуски журналов, деловые предложения, предложения о сотрудничестве, юридические и финансовые документы и т. п.;
- вести всесоюзную переписку с интересующими вас организациями и частными лицами.
И многое, многое, многое другое!

С возникшими вопросами обращаться по электронной почте:

2:5030/106ю31 zinchuk@mail.ru

Новые пьесы петербургского объединения "Домик драматургов" серии "Ландскрона" можно найти на WWW сервере

http://nit.spb.su/koi8/books/index/html

Драматург А. Зинчук
SysOp С. Боровиков
(Объединение "Домик драматургов")

 

газета "Вечерний Петербург" от 28 января 1998 г.

 

Встреча заклятых друзей

Объединение "Домик драматургов' организовало в Доме журналиста встречу с театральными деятелями города. Состоялся страстный обмен мнениями относительно самых животрепещущих проблем - от жизни/смерти современной пьесы на данном этапе до жизни/смерти отдельных (последних?) представителей интеллигенции... Сегодня - фрагменты той горестной дискуссии. С комментарием нашего театрального обозревателя.

Алла СОКОЛОВА, драматург.

Я представляю собой уникальное явление культуры: многие еще помнят времена, когда вовсю ставились мои пьесы и меня любили зрители и критики. Теперь я могу наслаждаться другим состоянием - почти полной безвестностью и лихорадочной борьбой за выживание вместе с остальным народом. Опыт дорогого стоит - хотя бы в назидание потомкам. Но я не хочу быть никаким опытом. Я живая. Я живу и страдаю. Я работаю так же, как работала всю жизнь. А если мои пьесы сегодня не нужны театру, то я готова смиренно выслушать этот приговор. Но я должна знать, почему именно мои пьесы театру не нужны, а чьи-то - необходимы.
Однако я подозреваю, что современному театру вообще не нужны пьесы. Ему нужны только дотации государства, то есть мои, так как я являюсь налогоплательщицей, для того, чтобы удовлетворять все возрастающие амбиции неких наемных граждан, называющих себя главными режиссерами. Почему? По какому праву главный режиссер Тютькин решает потратить миллиард рублей на пиратскую постановку неизвестного на родине итальянского драматурга Николаи?
Я дважды в этом году приходила в Театр Комедии имени Акимова и смиренно просила разрешения повесить афишку: "Алла Соколова прочтет свою новую пьесу актерам театра в их свободное время. Явка не обязательна". И дважды главный режиссер театра Татьяна Казакова запрещала мне повесить мою афишку!

Александр ГЕТМАН, арт-директор Театра на Литейном.

Странно выглядят сегодня жалобы драматургов. И не только драматургов - и поэтов, и прозаиков, и кинорежиссеров. Все они вдруг вспомнили о народе, который, видите ли, вымрет без культуры. Но ведь народ не хочет читать толстые журналы, не хочет смотреть отечественные фильмы, не хочет видеть свою жизнь на сцене, вот ведь что! А мы жалуемся на завлитов, редакторов, Госдуму! Мы ждем, что чиновники из Министерства культуры строго укажут театрам и те снова будут придерживаться квоты, согласно которой в репертуаре должен быть определенный процент современных пьес. Такого уже не будет никогда. И справедливо. Я должен сказать, что театр может обойтись без современных пьес. Он без них обходится и прекрасно себя чувствует. Я сам драматург, и мне близки обиды и огорчения безусловно ярких и талантливых авторов, которым не повезло работать в наше время.
А пока я как руководитель театра вижу свою задачу только в одном: всемерно помогать режиссерам в их работе. Находить деньги, выстраивать жизнь театра таким образом, чтобы режиссер тратил все свое время на творческий процесс. Если ему надо сыграть спектакль на крыше - нет вопросов. Если ему надо устроить на сцене Трафальгарское сражение - будем стараться. Режиссер в двадцатом веке доказал свое несомненное первенство почти во всех видах искусства. Это надо признать и отнестись к этому как к данности.

Леонид КУДРЯШОВ, актер и драматург.

Я четыре года жил в Италии и хочу вам сообщить, что в городе Милане осталось всего четыре театра, которые пока еще не закрыты. И только потому, что там иногда играют в спектаклях звезды кино и телевидения. Это к вопросу о роли режиссера в театре. Мне даже не хочется обсуждать вопрос о том нужна или нет современная пьеса. Хорошо, пьеса не нужна, проза не нужна, поэзия не нужна. А сами мы тогда зачем? "Домик драматургов" собирается пожить. Мы начали сбор подписей в поддержку фестиваля современной петербургской пьесы "Действующие лица". Мы считаем нужным ознакомить с текстами наших пьес все театры города. И я хочу посмотреть, посмеет ли кто-то из руководителей не позволить нам прочесть свои пьесы.

Андрей ТОЛУБЕЕВ, актер БДТ, председатель правления Петербургского отделения СТД.

Леня, ты недавно из Италии?.. Это чувствуется. Я только что встречался с нашим губернатором, мы с ним хорошо говорили о театре. Просто душа в душу. Но когда разговор соскакивал на деньги, возникали мертвые паузы. А потом мы снова говорили о театре, и снова - душа в душу. И я спросил: а как же Лужков, где он находит деньги? Зачем я это спросил - неизвестно. Есть вопросы, которые неприличны. Хотя никто не знает почему... Сегодня мы собрались здесь по приглашению драматургов. Мы уже стали забывать, что есть люди такой профессии. Но в этом году мне подарили два выпуска альманаха Ландскрона", которые издал "Домик драматургов". Здесь почти два десятка пьес, и я вам должен сказать: здесь весь двадцатый век, все проблемы и надежды, все беды и радости. Им цены нет. И это вышло у нас, в Петербурге, в городе, который традиционно считается безвольным и апатичным. Значит, можно что-то делать своими силами и никого не надо упрашивать, не надо ползать на коленях! Это для нас всех хороший урок и хороший пример. Об этом я тоже говорил с губернатором, и мы решили рассмотреть вопрос о создании в Петербурге театра современной пьесы. Помещение для него уже существует на Васильевском острове, там осталось отремонтировать зрительный зал.

Зинаида ШАРКО, актриса БДТ.

Здесь сказали, что современная русская пьеса не нужна театрам. Не знаю, может быть, БДТ окончательно отстал от жизни, но я знаю минимум пять народных и заслуженных, которые согласны работать бесплатно, только бы играть о современности. Вы посмотрите, что творится в нашей стране - у нас тысячу лет не было такого поворота событий. У нас каждый день возникает новая жизнь, новые отношения, которые вчера еще присниться не могли!.. И страшно жить, а как же не страшно, когда так швыряет? И интересно в то же время, потому что никого не увозят по ночам, а убивают исключительно банкиров. Разве это не интрига? Да, в такое время театр должен лопаться от современных пьес! Мы сегодня должны были жаловаться на то, что нам некогда Чехова сыграть или Шекспира! При всей любви к Чехову нельзя же допустить, чтобы каждый маломальский режиссер считал своим долгом поставить "Три сестры!"

Александр ОБРАЗЦОВ, президент "Домика драматургов".

Я хочу напомнить о возникновении нашего объединения. Это произошло в мае 1995 года, после того как покончил с собой наш товарищ Саша Попов. Это была крайняя точка ненужности и отчаяния. У каждого из нас были, конечно, свои способы зарабатывания денег. Но впервые за долгие годы нас перестали подпускать к театру. Впервые от функционеров театра мы услышали не ложь об отсутствии хороших современных пьес, а ясное и недвусмысленное: "Вы Никому не нужны". Я попробую догадаться почему. Потому что театры владеют лучшими зданиями города и им неизмеримо выгодней эксплуатировать здания и имена, чем скромно ставить пьесы; И началась раскрутка нескольких имен актеров и режиссеров для того только, чтобы сохранить притягательность театра как заведения, куда люди приносят деньги. Разве в этой ситуации есть место для драматурга? для остальной актерской массы? для многих безработных режиссеров? Конечно нет.
Теперь о рынке. Единственной отечественной ценностью, которая имеет вечное клеймо качества, является русская культура. Это не важно, что сейчас она растерянно стоит на обочине. Всегда впереди бежит суррогат, который не обладает никакими достоинствами, кроме оперативности.
"Домик драматургов" выпустил две книги пьес (руководитель проекта Андрей Зинчук). Сегодня мы принесли верстку третьей. То есть издавать книги можно даже небольшими тиражами. Это дорого, это хлопотно, но вполне по силам любому поэту и прозаику Проблемы начинаются с реализации. Вот здесь как воздух необходимы маленькие фирмы, которым выгодно было бы работать с такими книгами. Надо посеять в головах сограждан мысль о том, что, покупая малотиражную книгу, они выгодно вкладывают свои деньги. Великая русская литература стучит в прилавок малыми тиражами. Спешите покупать сейчас. Завтра может быть поздно: тиражи возрастут, раритетность прекратится. Можно, конечно, поиронизировать, скривить губы и хмыкнуть. Уверяю вас, я сам в этом большой специалист, как всякий житель нашего города. Но меня убеждает в нашей правоте результат деятельности "Домика драматургов" за прошедший год: три книги пьес, сервер в Интернете, проведение в следующем году драматургического семинара "Швеция - Петербург" и, наконец, фестиваль современной петербургской пьесы "Действующие лица".

Леонид ПОПОВ

Нет таких бед, в которых не были виноваты мы сами.
По-человечески мне жаль драматургов, которые пишут "в стол", а не "в афишу". Но отрицать право театра ставить то, что режиссеру больше хочется? Простите, если режиссеру имярек драмодел Альдо Николаи больше по сердцу, нежели классик Алла Соколова ("Фантазии Фарятъева", я полагаю, можно занести в учебники по истории отечественного театра), стоит ли жалеть, что ее пьеса не попалась ему в руки? Как-то в бедах и обидах драматурги забывают: за пьесой следует спектакль, который еще неизвестно что сотворит с пьесой (имеет право). Сейчас - обиды на невнимание, а потом - обиды на извращенную трактовку? Конечно, режиссер предпочтет Шекспира и Островского: те жаловаться не придут.
Но шутки в сторону. А вот почему мне интереснее видеть Шекспира и Островского? И да простит меня многоуважаемая Зинаида Максимовна Шарко, замечательная актриса: я был бы счастлив, если в каждом театре города шли свои "Три сестры", все непохожие на соседних, сделанные в меру данного режиссерского таланта и личного интереса к этой бездонной драме. От Чехова не убудет. А современную драматургию я готов просто прочитать. Тогда в моем воображении разыграется идеальный спектакль (чего я лишен при перечитывании "Гамлета" и "Чайки" - мешают десятки виденных интерпретации).
Я готов терпеливо ждать, когда появится режиссер, коему позарез захочется поставить Образцова, Шприца, Шуляка, Соколову и прочих обитателей "Домика". Не взывать же, в самом деле, к блаженной памяти временам, когда по разнарядке театры были обязаны выпустить в сезон два спектакля на современную тему, два - из отечественной классики и один, если пожелают, - из классики зарубежной? Только ставили тогда больше не драматургов из "Домика" ("Домика" еще не было, но все они уже были драматургами), а более "социально близких" авторов. А пьесы Соколовой хоть и пробились в афиши БДТ и МХАТа, да позапрещали их вволю.
Теперь, конечно, никакого начальственного диктата. И очень жаль, что режиссера не вызовут в главк, не швырнут ему пьесу автора имярек и не "порекомендуют" ее к постановке. А сам он опять тянется к Бюхнеру, Гоголю, дурацким итальянцам в переводе Скуй и скучным англичанам в переводе Вульфа. Обидно!!
Кстати, "отображение современной действительности" заключается совершенно не в сочинении сюжетов из жизни банкиров, бомжей и проституток. Потому что, как справедливо замечено участниками дискуссии, зрителю хочется видеть - неважно, будут при этом слова Образцова или Островского - про себя. А не про других. Значит, персонаж должен быть ему близок современной интонацией, мироощущением и вечными проблемами любви, жизни и смерти. А про бомжей или про бандитов - это будет снова "производственная пьеса". Как киллер не выполнил план или шлюха отказалась от премии. Во сюжет!
Если считать драматургию частью театра, то надо добиваться контакта, помня, что театр - искусство публичное. А если считать ее частью литературы, то, конечно, можно не искать ответной реплики и честно издавать книги, не интересуясь откликами.
Если гора не идет к Магомету - надо вызвать Магомета к горе. Факсом или по телефону. "Уважаемый Магомет! Вы много потеряете, если не придете к горе в указанное ниже время. Под горой вас будут ждать накрытый стол и веселая компания. Свежий горный воздух, масса впечатлений... Лучше гор могут быть только горы! Оставайтесь с нами!" И Магомет придет. Может, не сразу. Но дайте ему время сообразить, что ему самому хочется прийти. Что он в худшем случае ничего не потеряет, а многое может найти. А если начать: "Я тебя, дурака, презираю и ненавижу", то чего добьешься, кроме ответного чувства?
Когда над режиссером нет указующего перста, ему за все приходится отвечать самому. С него весь спрос. И рисковать он хочет, к сожалению, не всегда. И не вчера изобретена так называемая "читка" - промежуточная стадия знакомства с пьесой, когда уже разученные роли проходятся актерами "вчерне", без костюмов и репетиций, без тщательно выстроенных мизансцен, а лишь штрихами набросанным режиссерским рисунком. То есть без глобальных постановочных и душевных затрат, на голых подмостках, при случайном реквизите. Такая читка может кончиться неожиданно возникшим интересом и дальнейшей разработкой вплоть до премьеры, а может не закончиться ничем. И, кстати, это очень часто бывает еще более интересно, чем спектакль. Потому что оставляет пространство для игры воображения, для домысливания увиденного черновика - до идеального спектакля. И каждый зритель становится сотворцом. А драматург и режиссер вроде как и не в большой ответственности за показ: так, набросок...
Именно к такому решению пришли жители "Домика драматургов". В театре "Особняк" 7 февраля состоится знакомство с тремя их пьесами: "Раньше" Аллы Соколовой, "Наваждение" Станислава Шуляка и "Джон Леннон, отец" Сергея Носова.
Приглашаются все желающие Магометы. В особенности с режиссерским образованием. И/или в должности руководителей театров. Ведь Михельсону при всем желании не удастся взять в свой репертуар всех драматургов из "Домика". Он готов поделиться.
Называется это новое начинание по-драматургически парадоксально: "Клуб взаимных претензий "Диалог". И существование ему хочется предсказать долгое. Ведь диалоги драматурги создают профессионально. И претензий пока хватает.

 

газета "Вечерний Петербург" от 19 февраля 1998 года

 

Слова, слова, слова...

Что вы читаете, мой принц?

Шекспир

В Театре "Особняк" состоялось первое, заседание "Клуба взаимных претензий", организованного объединением "Домик драматургов" для знакомства с их творчеством и обсуждения его. Под руководством режиссера 'Особняка' Владимира Михельсона актеры его труппы (а также приглашенные Виктор Сухорукой из Театра комедии и Юрии Овсянко из Театра имени Ленсовета) исполнили "с листа" три пьесы: "Наваждения" Станислава Шуляка, "Раньше" Аллы Соколовой, "Джон Леннон, отец' Сергея Носова.
Для знакомых с текстами пьес (а две из них опубликованы в альманахе "Ландскрона", который издает "Домик драматургов") открытия не случилось: смысл первой остался темен, вторая по-прежнему показалась наиболее живой, многослойной и актерски выигрышной. Открытия и не могло случиться: публике (она была преимущественно профессиональная -критики, актеры, педагоги, теле- и радиожурналисты; присутствовало руководство БДТ имени Товстоногова - директор Анатолий Иксанов и завлит Дина Шварц) была представлена "актерская читка", передающая текст практически без режиссерской трактовки, то есть максимально приближенно к авторскому прочтению. Понятно, что и этот "промежуточный" и "щадящий" жанр - уже версия, в нем неизбежны отсутствующие при "чтении глазами" интонации, смысловые ударения, значимые паузы и так далее. Настоящий спектакль, об отсутствии которого печалятся (и даже возмущаются) драматурги, куда более радикален по отношению к первоисточнику.
Но действительно ли хочется драматургам, которых игнорирует современный театр, полноценного сценического воплощения? В конфликте обитателей "Домика" с театральными практиками вновь проявляется не риторический вопрос: чем является пьеса - литературой или сценическим материалом? Ответ "и - и" уже никого не устраивает как очевидно конформистский.
Если взглянуть на городскую афишу, то на ней обнаружится не так уж мало имен современных авторов. Только за последние полтора-два года состоялись премьеры по пьесам Гуркина, Хрякова, Слаповского, Угарова, Мухиной, Казанцева, Максимова, Зверовщикова, Кутерницкого, Рацера, Птушкиной, Горенштейна, Корсунского и так далее, и так далее. Следовательно, вовсе не принципиальное пренебрежение современным материалом причина того, что театр игнорирует сочинения петербургских драматургов. Возможно, элементарная неосведомленность. Собственно, как раз режиссеров и требовалось бы пригласить на вечер в Театр "Особняк": не к ним ли и обращено название возникшего "Клуба взаимных претензий"?
Режиссера не Было ни одного. Даже актеры, пораженные, удивлялись: как же без них-то? К чему тогда все разговоры? Где же взаимность претензий?
В том, что драматурги не пожелали видеть у себя в клубе режиссеров, сказалась их неосознанная боязнь - не претензий, обращенных по обратному адресу, - а того, что пьесы как раз; возможно, будут востребованы. И тем самым лишатся авторства. Ведь режиссура, которая, конечно, остается доминирующим свойством современного спектакля, меньше всего обращает внимание на качество литературного материала. Театр подчас устраивает не "хорошо сделанная драматургия" с соблюдением законов сцены, а необработанное сырье, из которого им интереснее выстраивать свои сценические фантазии. Так что будь пьесам из "Домика драматурга" подарена жизнь на подмостках, могли бы последовать не меньшие обиды - за то, что все сделано не так и вопреки.
А иначе силком надо было тащить режиссеров на читку в "Особняк", умолять и упрашивать. Но общее мнение драматургов (при молчаливом согласии коллег) выразила Алла Соколова: режиссеров хороших нет! Ну на нет и суда нет. Впрочем, Владимир Михельсон обещает продолжать знакомство публики с пьесами петербургских авторов: подобные читки будут проходить примерно раз в полтора месяца; следующая встреча - в конце марта. Михельсон намерен в этот раз сам заняться приглашением режиссеров на встречу - еще бы, обидно за свой цех, которому выразили столько претензий - и все заочно.
А в конце февраля аналогичные актерские читки пройдут на Малой сцене Александрийского театра в рамках празднований юбилея А. Н. Островского - это уже не наш "Домик" проводит, а Щелыковская лаборатория драматургов. Будут представлены опусы иногородних авторов: Андрея Вишневского, Олега Богаева, Ильи Огнева, Александра Строганова и петербуржца Тимофея Хмелева. К постановке привлечены студенты режиссерской мастерской Геннадия Тростянецкого.

Леонид ПОПОВ

 

Газета "Новости Петербурга" N 6, февраль 1998 года

 

"Действующие лица" выходят из Домика

Наше время - время драматических и даже трагических коллизий. Вот уж раздолье для мастеров пера! Но, увы, сюжет романа современной драматургии с театром выглядит иначе.
В Министерстве культуры когда-то существовал специальный отдел, куда обращать молодые драматурги и пьесы, получившие одобрение, рассылались по всем театрам огромной империи. Последняя читка новых пьес состоялась в тогда еще Ленинградском Союзе театральных деятелей лет семь назад, теперь драматурги, да и театры должны рассчитывать только на себя. И вот результат.
Драматурги пишут "в стол". Театры, насытившись работами зарубежных авторов, ранее не доступных советскому зрителю, тщетно ищут отечественную современную пьесу. Но вот парадокс: находясь в одном, достаточно узком пространстве, театры и драматурги никак не могут найти друг друга.
Обитатели "Домика драматургов" - организации, созданной несколько лет назад - решили, что пора сделать шаг навстречу театрам.
Режиссер театра "Особняк" Владимир Михельсон предложил творческому коллективу "Домик драматурга" устроить читки новых пьес по всем театрам города, чтобы свести режиссеров" актеров и молодых авторов лицом к лицу. И вот - первая читка. Актеры питерских театров прочли сразу несколько одноактных пьес. Две из них: "Раньше" Аллы Соколовой и "Джон Леннон, отец" Сергея Носова могли бы составить цельный спектакль, отражающий современность с ее мифами, страхами, ожиданием чуда. Организаторы читки надеются, что она положит начало фестивалю "Действующие лица", которыми станут режиссеры, актеры, драматурги, критики.
В зале было не так много народу, но приятно было заметить режиссера и актера Театра комедии Кирилла Датешидзе, а также бессменного завлита БДТ Дину Морисовну Шварц. Хочется верить, что другие практики театра станут гостями "Домика" и "Действующие лица" сегодняшнего дня проявятся на питерской сцене.

Елена Килина

 

Газета "Русская мысль", Париж, март 1998 года

 

ЗАПЕЧАТЛЕТЬ БЕГ ВРЕМЕНИ

Петербургские премьеры

(фрагмент)

...Пьесы петербургских авторов на петербургской сцене почти не идут. Однако драматурги не желают мириться с таким положением: в начале февраля они открыли фестиваль "Действующие лица". Сначала на сцене маленького театра "Особняк", а затем в цитадели русской драмы "Александринке" они устроили чтение своих пьес. Силами актеров или собственными голосами Людмила Разумовская, Алла Соколова, Александр Образцов, Сергей Носов, Андрей Зинчук и другие озвучивали то, что написано, но почти даже еще и не напечатано. "Почти" - потому, что время от времени этой компании, объединившейся в группу "Домик драматурга", удается выпустить сборник пьес. Очень скромным тиражом, небольшим объемом, но вышли в свет два томика под названием "Ландскрона". Однако межтеатральные связи в России изрядно пострадали в последнее время, специальный книжный магазин остался один на всю страну, в Москве, в Союзе театральных деятелей, поэтому пьесы не доходят до провинции.
Фестиваль "Действующие лица" драматурги намерены сделать постоянным, В эти дни он слился даже с торжествами в честь 175-летия А. Н. Островского. Ведь были времена, когда знаменитый русский драматург тоже устраивал читки своих пьес перед артистами императорских театров. Знакомство перерастало в дружбу, пьесы становились спектаклями, из которых составлялся репертуар.
Теперь питерские и московские авторы попытаются пройти той же дорогой - навстречу театру. Читки и показы пьес "Русская народная почта" Олега Богаева, "Небо" Андрея Вишневского, "Орнитология" Ильи Огнева, "Август" Тимофея Хмелева (потомка мхатовского актера) и их петербургских коллег пройдут не только в Питере, но и в Щелыкове, где продолжает работать драматургическая лаборатория. Нередко пьесы, импровизационно разыгранные там, довольно быстро находили постановщиков и исполнителей.
Будем надеяться, что и "Домику драматургов" повезет. Как уже повезло, скажем, Сергею Носову, чья грустная комедия "Дон Педро" с успехом идет в петербургском театре "Бенефис" в исполнении любимцев публики Михаила Светина и Игоря Дмитриева. А одноактная пьеса "Джон Леннон, отец" прошла "на ура" в день открытия фестиваля.
Алла Соколова, автор некогда прогремевшей по всей стране пьесы "Фантазии Фарятьева¦, считает, что театрам надо только прислушиваться, чтобы услышать гул времени, который скрыт за обыденными словами. И хочется верить, что театры в конце концов прислушаются, ибо время взаимных претензий миновало.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВА

 

газета "Вечерний Петербург" от 19 марта 1998 года

 

Премьера пьесы в пять миллионов долларов

 

В наш просвященный век профессия драматурга требует отрешения от многих мирских слабостей, связанных с наличием денег. Ибо если кто-то и напишет пьесу, то ее вряд ли поставят при жизни автора. А если и поставят, то не заплатят денег. А уж если и поставят, и заплатят - то жди разгромной критики...
Отрадным на сем фоне выглядел факт обнародования в Театре "Балтийский дом" комедии Леонида Кудряшова "Пять миллионов долларов". Читал сам автор, и читал недурственно. Что не увидительно, поскольку он сам по профессии актер и репетирует главную роль в "Каменном госте" (режиссер Петр Шерешевский). Чтение прошло в рамках петербургского фестиваля современной драматургии "Действующие лица", организованного петербургским объединением "Домик драматургов".

По сообщениям корреспондентов "ВП" и инфорагенств"

 

газета "Вечерний Петербург" от 1 апреля 1998 года

 

В театр с Леонидом Поповым и без

(фрагмент)

... А в театре "Комедианты" в этот же первоапрельский вечер с 18 часов предстоит актерская читка пьес петербургских авторов, не чурающихся комедийного жанра. В исполнении "Комедиантов" с привлечением актерской династии Николая и Федора Лавровых будут исполнены такие образцы современной драматургии, как "Пилка дров" и "Пригород" Александра Образцова, "Человек долга" и "Ниже пояса" Сергея Носова и "На донышке" Игоря Шприца. Приглашаются режиссеры, уверенные в том, что современной драматргии нет, а если даже есть - то это ее прорблемы...

 

газета "Смена" от 1 апреля 1998 года

 

Смеха хватит на всех - и на зрителей, и на актеров

ТЕАТР "Комедианты" (Лиговский, 44) дружит с "Домиком драматургов". Уже второй год кряду 1 апреля на сцене театра происходит читка новых пьес исключительно наших, петербургских драматургов. Среди них задумчивый Александр Образцов, ироничный Игорь Шприц, искрометный Сергей Носов.
"Домик драматургов" - это такая небольшая загадочная организация с большими целями. Это объединение драматургов, наших современников, которые пишут о нас и сейчас.
А теперь о том, что такое "читка пьес". Это когда режиссер и художественный руководитель театра Михаил Левшин отбирает актеров на роли с одной, максимум двух репетиций, дав им "ценные указания", выпускает на сцену 1 апреля с текстами в руках. И вот тут начинается нечто... Это и импровизация, и игра, и представление прьесы. Актеры читают с листа по ролям, одновременно ведут действие, дают оценки... Зритель чувствует себя так, как будто попал на репетицию... На ходу рождаются немыслимые сцены. Актеры высекают искру юмора не только там, где это запрограммировано, но и в совершенно неожиданных местах. Произойдет это и сегодня.

Ольга ШАКУЛИНА

 

"Этажерка" (приложение к газете "Вечерний Петербург") от 11июня 1998 года

 

театральная, "провинциальная?", питерская...

В последней передаче "Театральная провинция?" (хорошей и, надеюсь, не последней) автор и ведущий Роман Федотов к провинции причислил и Петербург, но, к счастью, не весь (не плачьте, театры академические), а лишь самую малую и незаметную его часть - драматургию. Причиной такого торжественного события послужила премьера пьесы одного из участников питерского "Домика драматургов" Саши Попова "Царство'. Поставил пьесу в Театре "Особняк" Владимир Михельсон.
Согласно словарю, провинция - местность, удаленная от столицы и культурных центров. А провинциальный - сиречь отсталый, наивный и простоватый...
В свое время на Пятом канале почило в бозе хорошее начинание - передача "Моя Россия_, целиком посвященная бедам провинции обычной. А "Театральная провинция?" живет и процветает который год подряд. В чем дело? почему так? кому это выгодно?
Это выгодно российскому театру.
Мне лично очень нравится последовательная федотовская мысль о том, что богатство России, включая и театральное, будет прирастать провинцией. И включение Питера в разряд наивных и простоватых делает ему, как ни странно, честь. Мы становимся похожими на князя Мышкина. На Идиота. Это - к выздоровлению.
Для того чтобы его пьеса увидела свет, Саше Попову пришлось уйти из жизни. Дорогая цена. Требовать такого от всех еще оставшихся в живых питерских драматургов мы не вправе. Пусть живут, пусть пишут провинциальное, пусть выступают в "Театральной провинции". Тем более, объявились признаки того, что процесс пошел и их заметили.
С настойчивостью неофита издатель "Домика драматургов" Андрей Зинчук все сборники "Домика" выставлял в Интернете. И добился своего! Вдруг, откуда ни возьмись, появилась первая ласточка - крупный, русскоговорящий финский режиссер господин Йотаррка Пеннанен, руководитель городского театра города Лахти. Путешествуя по Интернету, он наткнулся на опусы провинциальных питерских драматургов и возликовал! Есть контакт! Тем более что в 1992 году он уже ставил "Дорогую Елену Сергеевну" Людмилы Разумовской, и все финны плаккали. как детти, от этой постановки.
Теперь Пеннанен хочет ставить "Домой" той же Разумовской, хочет перевести пару-тройку питерских пьес и устроить в своем театре маленький фестиваль-читку этих самых провинциалов. Запланировано все это на следующий год. Вот вам и провинция, вот вам и "приют убогого чухонца"...
Господа Лягушки! Не впадайте в отчаяние! Бейте лапками, и молоко собьется вначале в сметану, а потом и в масло! И если у вас есть кусочек хлеба, то это масло да на этот кусочек - чего жаловаться? Мы еще увидим небо в алмазах! А в провинции или в столице - какая вам разница? Лишь бы шли передачи и спектакли.

пророчествовал Иван Гог, пифия и Кассандра

 

"Этажерка" (приложение к газете "Вечерний Петербург"), июль 1998 года

 

В театр с Леонидом Поповым

(фрагмент)

...Памяти другого безвременно ушедшего человека - практически неоцененного при жизни драматурга Александра Попова - будет посвящен 30 июня спектакль "Царство", поставленный в Театре "Особняк" Владимиром Михельсоном. Это первое знакомство петербуржцев с драматургией замечательного автора; хочется верить, что далеко не последняя - многие пьесы Попова ждут своего дебютного сценического воплощения. На вечере в Театре "Особняк" соберутся друзья, коллеги драматурга; они вспомнят о товарище и его творчестве...

 

Журнал "Драматург" N 8 за 1998 год

 

На тропе мира

Профессиональный драматург в современной толкучке кажется старомодным провинциальным дядюшкой, неизвестно для чего и на что живущим. Политика многих театров по отношению к драматургии (если она - политика - существует) представляется самоубийственной. Небрежность общения, барственный апломб и неумная поучительность, сопровождающая отношения заказчика и производителя, привели к тому, что заказчик решил обойтись без.
Петербургские драматурги два года назад собрались и решили встать на тропу мира. Для этой цели они создали виртуальный Домик драматургов, избрали президента (автора этих строк) и начали выпускать толстые книги с пьесами в серии "Ландскрона". В прошлом году выпущено два тома в форме печатной продукции и один том в Интернете. Сегодня на выходе еще два печатных. Эти жесты доброй воли, направленные в сторону театра и Петербурга, сразу привлекли внимание заинтересованных лиц и организации. Все, правда, были озабочены лишь одним - когда Домик погорит. Он не погорел. Более того, в городе объявлено о проведении Фестиваля современной драматургии. Фестиваль - это показ достижений. Поэтому петербургский Домик драматургов проводит беспрецедентную акцию актерских и авторских читок в театрах города. Около 60 неизвестных театру пьес драматурги пытаются донести непосредственно до актеров, минуя посредников. Что из этого получится? Если в результате будет поставлено 2-5 спектаклей, то цели Фестиваля будут выполнены. Будут вручены призы по номинациям и прочее привычное фестивальное.
С первой же читки в театре "Особняк" случилось необычайное - режиссер Владимир Михельсон отложил постановку А. Н. Островского и в ближайшее время выпускает спектакль по пьесе трагически погибшего Александра Попова "Царство".
Вторая читка в Александринке была авторской. Были прочитаны пять пьес во время дней того же А. Н. Островского.
Так наш российский классический драматург, засучив рукава, борется за родное дело.

Александр Образцов

 

"Этажерка" (приложение к газете "Вечерний Петербург") от 11июня 1998 года

 

наш дом - российская драматургия

театр как средство объединения нации

Центробежное ускорение, образовавшееся при неизбежных реформах Горбачева, не ослабевает. В последние годы оно принимает все большую антимосковскую направленность. Не имеет смысла говорить о том, насколько это обоснованно, ясно одно: разрыв России смертельно опасен для всего остального человечества и допускать этого ни в коем случае не следует. Однако ТВ и СМИ, обладающие наибольшими возможностями для стабилизации обстановки в стране, заняты своими корыстными интересами и знать не желают об общей стратегии спасения Родины. Даже предстоящие президентские выборы интересуют их не больше, чем обычное шоу.
Но есть механизм, способный вернуть России утраченное равновесие. Это - создание во всех крупных городах страны ОБЩЕСТВ, напоминающих дворянские или общественные собрания царского времени. Конечно, вернуть прежние отношения и структуры невозможно, и не об этом речь. Уже сейчас происходит создание областных, краевых, республиканских обществ вокруг окружения губернаторов. Но это - проявление все той же центробежности. убегания из России. Необходимо небольшое, но очень сильное и точное движение руля, для того чтобы региональные общества изменили курс на центростремительный.
Развитая сеть российских театров (их свыше пятисот) еще долгие годы (как и на Западе, впрочем) будет собирать в своих залах избранных людей областных центров и крупных промышленных городов с одной целью - общения и консолидации местных элит. Сегодня это общение хаотично, бессознательно, нерезультативно. Оно и не может быть результативным: спектакли ставятся по залежалым западным пьесам или инсценировкам, сам факт общения поэтому не имеет яркой внешней причинности. Объединение людей невозможно без общего эмоционального переживания, каким в России традиционно было театральное представление. Пока у нас не появится объединяющий всех спектакль (а его не будет без новой пьесы), ни о каком возрождении речи быть не может.
Шесть лет на петербургском телевидении существует авторская программа Р. Федотова "Театральная провинция?.." За эти годы свыше тридцати крупных российских городов получили возможность показать всей России свои театральные достижения. Создана, в сущности, антология русского театра конца двадцатого века, своеобразная культурная видеокарта России, единственная объединяющая телепрограмма. Но сегодня, к сожалению, петербургское телевидение лишилось всероссийского экрана, и программа Р. Федотова "зависла" как раз в тот момент, когда стала необычайно популярна в провинции, когда города сами согласны оплачивать съемочные расходы и наперебой приглашают программу к себе. Именно сейчас появилась возможность реально объединять Хабаровск и Ростов, Калининград и Новосибирск, Архангельск и Барнаул с Москвой и Петербургом, используя единственное условие для объединения - умные и талантливые лица.
Итак, если основная часть задачи по созданию провинциальных обществ может быть решена путем комплексного подхода, важной частью которого станет "Театральная провинция?.." (здесь можно говорить также об общественных собраниях и других институтах), то появление объединяющей пьесы запланировать невозможно. "Ревизор" или "Дядя Ваня" не появятся по разнарядке.
Однако они не появятся никогда, если придерживаться современной театральной политики. Почти полное отсутствие на российской сцене современных русских пьес говорит о мелкой корыстной политике театров, не желающих даже рассуждать об общей стратегии стабилизации и возрождения России. И здесь их политика смыкается с политикой ТВ и СМИ.
Но не стоит преувеличивать "коварство" театра. На самом деле все происходит еще от обычной российской расхлябанности: ставят то, о чем больше кричат. А кричат те, у кого плохой товар. Владельцы хорошего товара (опять же по русской традиции) стоят молчком и ждут своего часа. Могут не дождаться.
Поэтому петербургские драматурги объединились в Домик драматургов и начали выпускать книги пьес, рассылая их по театрам, проникая в Интернет. За два года выпущено три тома и два поставлены на сервер в Интернете. Успехи есть, в том числе международные, но дело разворачивается довольно медленно и вширь, и вглубь. Необходим качественный скачок - привлечение возможно большего числа драматургов для поиска тех единственных пьес, которые заставят Россию сделать один СОГЛАСНЫЙ вздох.
Поиск современных русских пьес и их постановка на многих сценах страны - вот тот небольшой рычаг, благодаря которому возможно сделать поворот от конфронтации регионов к их сотрудничеству. И это не мистика.
Можно вспомнить известные слова Талейрана: "Только в театре толпа превращается в народ". Мы считаем, что два условия, необходимые для этого, можно выполнить уже сегодня без привлечения каких-то дополнительных средств. Более того - это под силу даже некоему чиновнику, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО озабоченному судьбами страны.
Первое - сохранение за программой Р. Федотова всероссийского эфира с одновременным расширением программы и приданием ей статуса государственно значимой.
Второе - создание репертуарного драматургического журнала в Петербурге для России. Эта задача вполне осуществима и не потребует больших затрат. Она под силу даже частному лицу, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО желающему процветания русской культуры, а, следовательно, и государственности. Это условие требует также участия петербургских и иных театров страны, через литчасти которых проходит основной поток пьес.
Разумеется, необходимо поднять значение драматургии как одного из трех родов литературы. Драматургия существует 2500 лет, и сомнения в ее равноправии возникли только в катастрофичном двадцатом веке. Имея Софокла, Шекспира и Чехова, странно об этом даже напоминать, но приходится. Ежегодное присуждение всероссийских драматургических премий по различным номинациям - первый шаг на пути современной российской пьесы в театры страны, Европы и мира.
Дай немного денег, страна, и мы вернем их многократно. Решающая русская пьеса уже написана. Ее остается только найти.

Александр Образцов, президент петербургского домика драматургов

 

журнал "Театральная жизнь" NN 5-6 за 1998 год

 

"НОВАЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ДРАМАТУРГИЯ"

выходит в апреле-мае этого года в Санкт-Петербурге. Это четвертый сборник Независимого Петербургского объединения Домик драматургов из серии "Ландскрона" (название шведской крепости на месте современного Петербурга). Три сборника "Ландскроны" уже увидели свет: "Петербургские авторы конца тысячелетья", "Пьесы для небогатых театров", "Семь пьес с необычной судьбой" (этот сборник можно найти только на странице Домика драматургов в Internet).
В четвертом сборнике представлены:

СЕРГЕЙ НОСОВ. "ДЖОН ЛЕННОН, ОТЕЦ".
Очередное изобретение Сергея Носова, автора пьес "Дон Педро", "Берендей", "Путем Колумба".
Смешная, но не очень веселая пьеса о неком "шестидесятнике", не изменившим своим идеалам и, вопреки козням сына-прагматика, неожиданно для себя (и для зрителя) встретившего кумира своей юности в образе старца Федора Кузьмича...
Стильно, ярко, провокационно. Хороший язык. Одноактовка.
Ролей: женских - 1, мужских - 3

АЛЛА СОКОЛОВА. "ЛИБЕРТЭ... ЭГАЛИТЭ..."
По жанру - комедия. Тонкая, лиричная, немного ироничная, умная. Стареющий поэт Беранже (старик-дитя), все еще полный творческих сил, и его Муза, воплотившаяся на этот раз в служанку Аннету:

Тому ведь бедность не в обиду,
Чью лиру сам готов АМУР
Настроить вновь, когда ФЕМИДА
Ее расстроит чересчур.

Ролей: женских - 1, мужских - 2

ЛЕОНИД КУДРЯШОВ. "ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ"
В больничной палате, где лежат четыре женщины и один трансвестит неожиданно оказывается подушка, в которой спрятаны пять миллионов долларов. За подушкой начинается охота. Кроме больных в ней принимает участие Врач и Медсестра. Много неожиданного происходит в этом фарсе, даже прыжки с пятого этажа.
Но все останутся живы. А кому достанутся деньги - вы узнаете в конце этой веселой комедии.
Ролей: женских - 5, мужских - 2

АЛЕКСАНДР ОБРАЗЦОВ. "САД ВЕТРА", ТРАГЕДИЯ
Что бы ни делал человек, его попытки изменить ход истории обречены. Но иногда ему кажется, что он держится за руль жизни. Это происходит в эпохи большой крови.
Трагедия "Сад ветра" начинается во времена патриархальные, а заканчивается именно в эпоху большой крови. Те же люди, те же обстоятельства, а жизнь взбесилась.
Страна событий не конкретна. Это сделано для того, чтобы не было аллюзий, уводящих от авторского замысла.
Женских ролей - 2, мужских - 8.

ИГОРЬ ШПРИЦ. "ИОСИФ ПРЕКРАСНЫЙ".
Философская притча в двух действиях посвящена традиционной теме: суду человека над самим собой.
Автор помещает душу умершего в чистилище, постоянные обитатели которого Адам - первый человек, Лилит - первая женщина и Император. Их единственное развлечение - наблюдение за встречей души со своими временными воплощениями. Человек судит сам себя, и нет судьи более сурового.
В чистилище попадает молодой Иосиф Джугашвили. Поочередно он встречается с товарищем Сталиным, с Кобой, с мальчиком Сосо. Судит сам себя, убивает Сталина и Кобу. Но последняя встреча с мальчиком Сосо заканчивается трагически - он не в силах убить невинного и приговаривает самого себя к небытию.
Ролей: женских - 1, мужских - 7

ЛЮДМИЛА РАЗУМОВСКАЯ. "БИОГРАФИЯ"
Оригинальная пьеса для суперактрисы, которая может играть все - от четырнадцатилетней девочки до столетней старухи, одинаково убедительной в жанре бытовой прозы и лирической поэзии, с трагическим темпераментом, чувством юмора и способностью к философским размышлениям.
Ролей: женских - 3, мужских - 4, эпизоды.

АНДРЕЙ ЗИНЧУК. "ИГРА В DOOM"

"Вообразите, что произойдет, когда миллионы мыслящих по-новому, энергичных молодых людей, оснащенных мощнейшей в истории аппаратурой, вступят во взрослую жизнь..." (Дон Тэпскотт, известный специалист по влиянию цифровых систем на экономику. Журнал "ComputerWorld", февраль 1998 года).

По своему жанру эта пьеса - детектив: в городе начали исчезать подростки. На их поиски и вынужден отправиться Афанасий Павлович, филолог по профессии. По ходу расследования, которое ведет с его помощью районный военкомат, выясняется, что подростки втянуты в некую глобальную Игру по сети Internet...
Поскольку к сети может подключиться кто угодно, похоже, что в данном случае подключился даже сам Сатана...
Пьеса рассчитана на подростков и взрослых, которым нравятся приключения.
Ролей: женских - 2, мужских - 4

Книги Домика драматургов можно приобрести:
в Москве в магазине СТД;
в Петербурге в Доме книги и в Театральном музее.
Контактный телефон (812) 552-1118

НО, КАК И ВЕСЬ ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ МИР, ПЕТЕРБУРГСКИЙ ДОМИК ДРАМАТУРГОВ
постепенно переходит на новые технологии. Пьесы объединения можно найти на WWW серверах:
http://www.theatre.spb.ru/newdrama/
http://www.nit.spb.su/koi8/books/index.html
Можно послать письмо по электронной почте с предложением о сотрудничестве по адресам:
e-mail zinchuk@mail.ru
2:5030/106.31@FIDONET


ТЕМ БОЛЕЕ, ЧТО
стоимость подключения к электронной почте (по протоколу UUCP) - всего около 5$.
Ежемесячная плата - 5-10$.
Подключение к режиму ON LINE - около 5$.
Обслуживание почтового ящика - также около 5$.
Час работы в режиме ON LINE:
днем - около 1,5$, ночью - около 0,9$.
Кроме того, в мире существует любительская сеть FIDO. Она вообще БЕСПЛАТНА! Правда, с FIDO сложнее. К сети Internet подключиться легко - рекламой его провайдеров (фирм, предоставляющие доступ к сети) заполнены все издания компьютерного (да и не только) профиля. FIDO же можно найти в школах у старшеклассников, в институтах, у знакомых "компьютерщиков". Они же вам и расскажут как к ней подключиться, помогут установить необходимые программы, настроить модем.

С помощью сети вы сможете:
- подписаться на специализированную конференцию по искусству;
- взять или положить на станцию интересующие вас тексты: пьесы, сценарии, критические статьи, обзоры, выпуски журналов, деловые предложения, предложения о сотрудничестве, юридические документы и т. п.;
- ближе познакомиться с Петербургским Домиком драматургов;
- вести всесоюзную переписку;
- и многое, многое другое!

Руководитель программы "Ландскрона" Андрей Зинчук

 

ВМЕСТЕ С ТЕМ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ПЬЕС "С ЛИСТА"

происходит в настоящий момент в Санкт-Петербурге, где в этом году начался фестиваль пьес Петербургских драматургов "Действующие лица". Пьесы были представлены зрителям в театре "Особняк", в Александринском театре, в "Комедиантах", готовятся подобные представления в театре Драмы и комедии на Литейном, в театре Комедии им. Акимова, Балтийском доме, ведутся переговоры с БДТ и другими театрами города.
Самые свежие пьесы разыгрываются с одной, максимум двух репетиций, поэтому актеры высекают искры чувства и юмора в совершенно неожиданных, незапрограммированных местах.
Фестиваль набирает обороты.

Руководитель фестиваля "Действующие лица" Леонид Кудряшов.

 

"Афиша" (приложение к газете "Санкт-Петербургские ведомости") от 15 августа 1998 года

 

НОВОСТИ ТЕАТРА

(фрагмент)

Петербургское объединение "Домик драматургов", в которое входят такие известные авторы, как Людмила Разумовская, Александр Образцов, Олег Ернев, Андрей Зинчук, Александр Железцов, Сергей Носов и другие, продолжает проводить свой, рассчитанный на несколько лет, фестиваль "Действующие лица". Если прежде усилия "Домика" были сосредоточены на публикации пьес, благодаря чему в свет вышло три сборника "Ландскрона", то теперь драматурги повернулись лицом к живому театру. В их ряды влился известный актер и молодой автор Леонид Кудряшов (недавно состоялся его дебют на сцене Театра комедии, но театралы помнят его работы в "Балтийском доме"). Уже состоялись первые совместные вечера с театром "Особняк", в результате чего вышла премьера пьесы Александра Попова "Царство" в постановке Владимира Михельсона. В будущем сезоне планируются актерские читки новых пьес в Александринке и Театре Ленсовета, где малые сцены словно специально созданы для современной драматургии и всевозможных экспериментов. Первая пьеса самого молодого петербургского драматурга Тимофея Хмелева (Он, кстати, потомок известного мхатовского ариста) впервые была показана в "Русской антрепризе" им. Андрея Миронова (режиссер Андрей Красавин). Так что новые Розовы, Арбузовы и Вампиловы скоро потеснят на петербургской сцене Шекспиров, мольеров и Мюссе.

 

газета "Санкт-Петербургские ведомости" от 11 сентярбя 1998 года

 

АЛЛОФЬЮ НАХОДИТ ПРОВАЙДЕРА

Два года назад Андрей Зинчук написал пьесу "Игра в DOOM, ещT, наверное, не подозревая, насколько пророческой окажется это сочинение для него самого и для его пишущих друзей, объединившихся в "Домик драматургов". Тем, кто не проводит дни и ночи напролTт за компьютером, не выходит в Интернет и не посвящен в тайны multimedia, поясним: "DOOM" - это игра, совершившая в свое время переворот в мире компьютерных игр. В нее играют взрослые и дети, она "заразна", как любая азартная игра. Так что в определенном смысле пьеса Андрея Зинчука может продолжить ряд, начатый классиками - Пушкиным с его "Пиковой дамой" или Достоевским с его "Игроком". Только вместо трTх карт в руках у современных героев - монитор компьютера.
Но до поры до времени казалось, что театр и компьютер - две вещи несовместные. У каждого из них - свои способы симуляции реальности. Оттого-то, наверное, в октябре исполнится год, как существует запись на "Радио России" спектакля по пьесе "Игра в DOOM" с использованием виртуальной реальности и с Андреем Толубеевым в главной роли, но в "нашей реальности" нет сил, чтобы его доделать и выпустить в эфир. Зато сам автор пьесы открывает для себя все новые и новые возможности виртуальных миров. И вот уже в Интернете с помощью Сергея Боровикова на сайте Института новых технологий образования, а потом и на "Петербургских театральных страницах" Станислава Авзана появилась страница "Домика драматургов". Там представлены пьесы молодых петербуржцев - пять сборников из серии "Ландскрона". Можно прочесть пьесы, можно получить информацию об авторах, познакомиться с прессой, даже увидеть лица Людмилы Разумовской, Александра Образцова, Игоря Шприца, Аллы Соколовой, Сергея Носова и др.
Так, например, третий выпуск "Ландскроны" под названием "Новая петербургская драматургия" сначала появился в электронном виде, а уже потом - в полиграфическом. Это связано не только с финансовыми трудностями - Интернет оказался и дешTвым, и гораздо более современным способом распространения пьес по планете. Поэтому четвертый сборник из той же серии "Семь пьес с необычной судьбой" существует только в Сети. И вот уже заработала "обратная связь": Людмилу Разумовскую разыскивают дипломники-театроведы из США, а в гости к "Домику драматургов" неожиданно приезжает главный режиссер театра из финского города Лахти, с тем чтобы в 1999 году организовать небольшой фестиваль новой петербургской драматургии...
- Для людей гуманитарных профессий Интернет - это новая идеология, - объясняет Андрей Зинчук. - Благодаря глобальным сетям складываются новые человеческие общности и рабочие группы. Люди общаются друг с другом иначе, ведь виртуальный мир это, прежде всего, глобальная информационная сеть.
Еще в ХIХ веке писатели изобрели гипертекст. Web (Глобальная компьютерная сеть - одна из основных составляющих Интернета) по сути своей - это гигантский электронный гипертекст. Он именно так и построен: вы доходите до какого-то слова или объекта и активизируете его, проникая все глубже и глубже. И часто даже не знаете, откуда к вам придет необходимая информация - из Китая или Бразилии.
Страсть к компьютерам у Андрея Зинчука - от его учителя - Бориса Стругацкого, который одним из первых питерских литераторов променял старую пишущую машинку на нового электронного друга. Было это лет десять назад. А поскольку у Андрея помимо гуманитарного - ВГИКовского - образования есть еще и техническое, то аппаратно оснаститься ему было легко. Но главное в другом: Андрею удалось соединить две свои страсти - к литературе и новым компьютерным технологиям.
Сочиняя пьесу или роман, писатель тоже не знает заранее, куда приведут его события, как поступят в тех или иных обстоятельствах герои. Помните, как Пушкин рассказывал о героине "Евгения Онегина": "Моя-то Татьяна что учудила! Вышла замуж!" Нет пьесы без неожиданных коллизий, крутых виражей сюжета, столкновения разнонаправленных интересов. Вся эта непредсказуемость чем-то роднит ее сочинение, чтение и интерпретацию с принципами Интернета.
- Петербургский "Домик драматурга" тоже можно считать виртуальным. У нас нет ни юридического адреса, ни расчетного счета. "Домик" существует как идея. Единственный наш адрес - электронный. Даже два: http://www.theatre.spb.ru/newdrama/ и http://www.nit.spb.su/koi8/books/index.htm
И поэтому пришла мысль устроить "премьеру" новой книги прямо в Интернете. Поскольку первый наш провайдер - Сергей Боровиков - представляет Институт новых технологий образования, то логичным показалось выпустить в свет сборник пьес для детского театра. Я собрал "под одной обложкой" семь своих пьес, некоторые из них шли и идут в разных театрах страны, а какие-то еще ждут своего часа. Борис Стругацкий написал предисловие. Иллюстрации нарисовали Ольга Шклярук и Альберт Низамутдинов. Композитор Виктор Плешак даже написал два музыкальных номера к будущему мюзиклу по одной из этих сказок... Благодаря современным компьютерным технологиям всT это - тексты, графика, видео, звук - легко переводится в электронную форму. Так и возникла эта электронная книжка...
Для того, чтобы юный читатель (а точнее - юзер, то есть пользователь) мог лучше ориентироваться в книжке Андрея Зинчука "ВперTд, КотTнок!" и другие...", ему в помощники дан экскурсовод. Это существо по имени АллОфью живет в компьютерных сетях, всT знает и всюду сует свой нос. Его придумал писатель Михаил Грустилин - его "Телефонная сказка" тоже поместилась в электронной книжке. Но в маленькой сказке герою тесно, он постоянно вылезает за ее пределы и комментирует происходящее в пьесах "Малыш и мама", "Зеленый Марабу", "Грибабушка", "Сказание о чудесной мельнице Сампо и злой колдунье Лоухи" и других. Аллофью подсказывает, на какую кнопку или ссылку в сказке нажать, чтобы "вылетела птичка", подстраивает ловушки, обещает сюрпризы... Короче, Андрей и его друзья предлагают ребятам поиграть вместе, дают, как они выражаются, не плоский текст, а с игрушками. Польза от подобного общения с книгой - двойная: юный юзер знакомится и с пьесами, и с компьютером.
"Домик драматургов", таким образом, начинает новую главу своего существования. Видимо не за горами и настоящая виртуальная премьера: автор пьесы все меньше зависит от возможностей того или иного театра, от прихоти того или иного режиссера. Создавая электронный спектакль, он может назначить на главную мужскую роль Чарли Чаплина, а на главную женскую Грету Гарбо, в качестве сценографа пригласить, скажем, Пикассо... Это зрелище способно стать к тому же интерактивным - интернавт сам сможет влиять на ход событий, прояснять сюжет, возвращаться вспять... Конечно, живому театру не угрожает конкуренция. Ничто не заменит общения с актером, который творит на глазах у зрителя. А вот тем, кому скучно играть в DOOM, может понравиться игра в театр.
Впрочем, электронная премьера это не самоцель. Питерские драматурги любят живой театр. Поэтому они организовали фестиваль современной драматургии "Действующие лица" и вместе с такими театрами, как Александринка и "Особняк", Ленсовета и Комедии, уже проводят или будут проводить публичные "представления пьес с листа". В "Комедиантах" будут представлены городу и области современные пьесы для детей. Идут переговоры с другими театрами. Компьютер для Андрея Зинчука и его друзей - это только способ общения и обмена гуманитарной информацией. Они сами все больше походят на Аллофью - приглашают актеров и режиссеров к созидательному диалогу, помогают сориентироваться в океане текстов и новых идей. А для театра ХХI века информационные технологии будут, по всей вероятности, столь же необходимы, как сегодняшнему нужен свет, звук, декорации и костюмы. Сцена, при всей своей архаичности, постепенно привыкает к достижениям науки и техники. И охотно их осваивает, обогащая театральный язык. Если бы этого не происходило, театр давно бы умер, уступив место конкурентам - кино, телевидению и проч. Однако, несмотря на свой преклонный возраст, он жив.

Елена Алексеева

 

газета "Метро" от 9 сентября 1998 года

 

Абзац - режиссеру

Режиссер, обладающий вкусом, настолько редок, что эта особенность заменяет ему профессию. Вообще режиссеры напоминают комиссаров. Они как будто плывут по жизни в облаке придуманного коллективного бреда. Им кажется, что сумму движений и света должны наполнять смыслом критики, им же это делать недосуг, их ждут другие движение и раскраски. Таким образом, самые бесполезные в театре люди - режиссеры и критики - становятся единственно полезными. Текст и идея превращаются в анахронизм, а актеры взаимозаменяемы, они должны лишь вовремя поспевать и бесследно исчезать. Основным занятием режиссеров давно стало появление после спектакля. Они кружатся среди пьющей толпы, высокомерные и молчаливые, одинаково загадочные, не догадываясь о пошлости своего поведения, описанного еще Лермонтовым в Грушницком. В отличие от западных кинорежиссеров, которые могут все, театральные режиссеры торгуют воздухом. Сценографию для них изобретают художники, ритм выстраивают композиторы, цветовое решение завершают художники по костюмам, и сегодня, когда никто со стороны не копает замысел (копать его проблематично, поскольку режиссер живет в двух измерениях), то можно обойтись вообще без. На фоне всеобщей торговли воздухом в политике, экономике и культуре режиссеры выглядят даже прилично, так как продолжают работать в традиции: билеты продаются, буфет залит светом, гардеробщики не шарят по карманам. Жены нефтяных и газовых магнатов робко входят под своды театров, вчерашние фефелы. Там их живо обернут. Хотя режиссеры настолько бесталанны, что и этого сделать толком не в состоянии. Добыть деньги для них означает крупно поругаться с директором, пригрозить, а потом униженно выпрашивать лишнюю сотню. Не случайно ни один из них не стал телеведущим: даже небольшой перескок в рассуждениях застигает их врасплох, они уныло вязнут в придаточных предложениях, и извлечь их оттуда способен лишь ночной монтаж с трехэтажным матом по их адресу.

 

Александр Образцов, драматург